После ухода «Тигра», которому так и не удалось укатать бедовую Люську, она откинулась на подушку, приятно сознавая, что и на сей раз она победила мужчину. И какого? Самого знаменитого «Тигра». Люська от счастья победы прикрыла глаза и, как ей показалось, только что снова их открыла и обнаружила, что кто-то, укрывшись простыней с головой, рядом с ней отчаянно храпит.
«Неужто он остался? Надеется на реванш? Зря. Реванша не будет», — подумала адмиральша и сунула руку под простыню, где тут же наткнулась на что-то мягкое, теплое.
— Кто здесь?! — всполошилась она.
— Я, — ответила «простыня».
— А это что? — спросила Люська, продолжая сжимать в руке незнакомый предмет.
— Разве не чувствуешь?
— Член?
— Он самый, милочка...
— Настоящий?
— А ты сама посмотри...
Люська откинула простыню и обнаружила лежащую рядом совершенно голую хозяйку дома Викторию Леонидовну. Люська осторожно пощупала еще раз «Это» и в страхе отдернула руку.
— Значит ты...
— Угадала. Трансик...
— Мама родная! Но, как же ты живешь с мужем?
— Эх, милочка моя, — усмехнулась соседка и присела рядом на край кровати, — мало ли чудес на свете. Вот и я — чудо природы...
— Но, как же ты трахаешься с мужем?! — на лице адмиральши было такое изумление, что Виктория Леонидовна невольно рассмеялась.
— А как ты трахаешься, голуба моя?
— Я? Очень просто. Он меня трахает, а я подставляю.
— Вот и мы также. Трахаться можно по-разному. К примеру, приходит он усталый со службы, как выжатый лимон, ему бы только поесть и в постель. А тут я. Шлепаю его по ягодице и говорю: «Поворачивайся уж». Он зад мне свой подставляет, а сам уже спит. Ну, а я и отвожу душу. Дую ему в зад, что было мочи, пока не солью, а потом и спим в обнимку. А когда ему невтерпеж, то он разворачивает меня и трахает, куда ему захочется. Так и живем: ему хорошо, и мне сладко. Ты посмотри, какая у меня попка. Она будто специально создана для мужского члена, — Виктория Леонидовна горделиво пошевелила ягодицами.
— Да! Ну и дела! Видела чудеса, но такого?!... — таращила глаза Люська.
— Вот был бы у тебя член, то и ты бы не удержалась. А у меня он есть. Вот он, какой красавец. Правда, маловат по нынешним меркам, но зато как сладко работает. Хочешь попробовать?
— Ах! Была, ни была! Давай! — махнула рукой Люська.
Хозяйка дома тут же повернула подружку на живот, под которую подложила подушку, чтобы немного приподнять Люську, приставила что-то прямо к ее отверстию, и тут Люська почувствовала, как мягкий, гибкий «шланг», словно змея, заползает в ее тело. Для Люськи это было не в новинку, если не считать, что в анал ее трахали мужики, но услугами транссексуалки она пользовалась впервые. И ей это занятие очень понравилось. Во-первых, секс был мягким, медленным и очень чувственным, во вторых, партнерша не издевалась над ее красивым телом, как это делали некоторые мужики, которые порой, мяли ее с какой-то не понятной для нее злобой, словно мстили за что-то, а в третьих, Виктория осыпала ее лестными эпитетами, восторгаясь красивыми формами женского тела, а мужики, в основном, ругались матом, словно хотели подчеркнуть свое превосходство. Завершив процесс, Виктория повернула Люську лицом к себе и крепко поцеловала в губы.
— Чай, теперь твоя душенька довольна, красавица? — спросила хозяйка.
— Не то слово. Такой кайф! Можно иногда я буду навещать тебя?
— Двери моего дома всегда для тебя открыты, — улыбнулась та и опять поцеловала Люську.
— Спасибо...
— Не за что, милочка...
— А что вам еще во мне понравилось? — Люську распирало любопытство узнать по глубже мнение о себе этого необыкновенного существа.
— У тебя такая же пышная грудь, как у меня. Мой такую очень любит?
— Сосать? — иронически усмехнулась гостья.
— Не только. Сосет тогда, когда хочет меня завести, а когда сам хочет завестись, то трахает меня членом, зажатым между сиськами. И чем крепче я его зажимаю, тем ему приятнее, а потом тут же сливает прямо мне в рот, благо, что губы мои рядом, — усмехнулась хозяйка, подмигнув Люське.
— А как же ты познакомилась с ним? Как жила до замужества с Этим? — Люська вновь осторожно дотронулась до ее члена.
— О! Это целая история. Когда мать узнала, кого родила, то чуть не умерла от горя. Тут же хотели бросить меня на операционный стол и исправить грех природы, да врач не согласился, сказав, что такую крохотулю резать не будет. Когда подросла, то родители вновь засуетились на счет операции, но мои плохие анализы помешали. Время шло, так и выросла я с женской грудью и «Хоботком» вместо щели.
— А как же ты жила все это время? Училась в школе, купалась на пляже, ходила по нужде? В школе, небось, все сбегались в туалет, чтобы поглазеть на такое чудо?
— Скрывала...
— Но как? Такое скрыть почти невозможно!...
— Я же не простофилей была, а очень хитрой. Вон в «Гусарской балладе» девчонка пол скрывала, живя среди мужиков, и ничего...
— Так это же в кино...
— А для меня вся жизнь была сплошным кино. Знаешь, сколько слез я пролила? Море...
— Ну, а твой? Как же он на тебе женился?
— Он первым-то и узнал о моем горе. Еще курсантом щупал на пляже ночью, узнал, а я навзрыд, хотела в море броситься и с концами, вот он и пожалел... Ну, а когда познал меня в сексе, то скоро прикипел и телом, и душой, как та девушка в сказке, полюбившая чудище страшное, заморское. Признайся. Часто ли ваши мужики сосут в постели мужской член? А у меня, пожалуйста! Вот он, красавец! Бери. Соси, сколько душе угодно, а захочешь трахать в дырочку, принимайся за попу. Если будешь жить с мужиком-бабой, то получишь особый кайф, который тебе и не снился. Хочешь — трахаешь ее в очко, а затем она тебя туда же, а? — глаза Виктории вопросительно смотрели на Люську.
— А можно мне «Его» попробовать? — спросила Люська упавшим голосом, потупив взор в пол.
— Ради бога. Соси, сколько хочешь... — Виктория, виляя бедрами, подошла к сидящей на кровати обескураженной женщине. Приближаясь к ней, Виктория слегка мастурбировала, пытаясь придать члену соответствующую твердость. Люська, не отрывая глаз, смотрела, как головка члена то появлялась, то скрывалась от ее взора, что еще больше возбуждало красавицу, и она закрыла глаза, когда почувствовала, как мягкий, теплый предмет уже уперся в ее дрогнувшие губы, пытаясь их раздвинуть. Адмиральша, казалось, не ожидала, что это случится так быстро, но, поняв, что уже обратной дороги нет, приоткрыла рот, давая члену «оперативный простор», как это часто говаривал ее муж, сношая женушку в рот.
— Лизать будешь или сразу отсосешь? — спросила ее Виктория.
— Я все хочу и все буду, — задохнувшись, ответила адмиральша и, ухватив член ладошками, засунула себе в рот так далеко, что он уперся в ее гланды.
«Глубоковато. Так, немудрено, и подавиться», — подумала она и слегка отстранилась.
— Смотри, милочка! Не напейся молочка от «бешеной» коровки, — усмехнувшись, ответила Леонидовна.
— Работай! — еле промычала Люська, — только не слей мне в рот! — предупредила она.
Люська опять стала засасывать член, затем, ухватившись за него обеими ладошками, стала головой совершать челночные движения. Виктория, придерживая ее за затылок, помогая женщине работать. Люська, частенько занимаясь этими упражнениями с многочисленными любовниками, испытывая при сем жгучее чувство самоудовлетворения, но сейчас, совершая нечто подобное с самим «Чудом» природы, ей стало казаться, что она доставляет этому неведомому доселе существу больше удовлетворения в своей похоти, чем самой себе. Высасывая из канала члена редкие капли, она поглядывала на лицо партнерши. У той на закрытых глазах подрагивали ресницы в такт каждому ее движению. Брови изогнулись, смахивая на крылья взлетающей птицы, губы жестикулировали, то приоткрываясь, то округляясь, словно хотели сказать «О!», а на бледном лбу, ниже челки, мелким бисером роились светлые капли. Но Люська продолжала сосать, слегка покусывая головку члена. Виктория вдруг заработала тазом, все глубже и жестче работая членом. Люська стала давиться, кашлять.
— Сейчас потечет, — открыла глаза Виктория и выдернула член. Ей было неудобно на первом же сеансе так опустить адмиральшу. Но Люська, обезумев от какого-то доселе неведомого ей чувства страстного самопожертвования, высунула язык и стала принимать на него ее капли. Поощренная этим движением адмиральши, Виктория стала сдаивать свое «молочко» прямо в жадно раскрытый рот. Люська судорожно глотала, а в голове колотилась тревожная мысль: «Боже! Что я делаю?! Принимаю в себя сперму гемофродитки!». Она отшатнулась. Чувство омерзения перехватило горло, и она стала блевать прямо на свои колени.
— Не вкусное «молочко»? — насмешливо спросила Виктория.
— Я же предупреждала тебя, — насупилась Люська.
— Извини. Дуй в бассейн, а я приберу здесь...
Люська плескалась в бассейне, думая: «Никогда раньше не имела дела с гемофродитками. Видела на дисках их игры, но чтобы они мне в рот сливали! Да. Докатилась я до самой нижней черты!». Но другая мысль, более дерзкая, вдруг стала спорить с первой: «А что, собственно, случилось? Она славная баба. Впрочем, мужик. Тьфу ты! Кто же она? Вот ситуация, черт бы ее побрал. Хотела бы на нее посмотреть, когда я на ее члене запрыгаю. Тогда ей будет форменный капец. Тогда она почувствует, где раки зимуют».
Вернувшись в спальню, Люська заметила, что все вокруг прибрано, комната проветрена, в свежем воздухе витал запах дорогих духов. Виктория лежала на кровати, на спине, держа член вверх, и медленно мастурбировала.
«Уже приготовилась. Ну, сейчас я ей выдам!» — подумала Люська и улеглась рядом. Грудь Виктории медленно вздымалась. Она повернула лицо к Люське, и та увидела, как острые молнии сверкнули в глазах гемофродитки. Она страстно желала эту утонченную, миниатюрную женщину с такими опьяняюще красивыми формами.
— Искупалась? Ну, как водичка?
— Класс...
— Иди ко мне, моя милая, — Виктория протянула руку и обняла Люську за нежную шею. И вдруг она тут же навалилась на нее всей тяжестью своего пышного тела. Не успела Люська и глазом моргнуть, как ее язык, словно маленькая змейка, заполз в рот адмиральши и устроил там пляску чувств. Он боролся с ее язычком, ощупывая зубы, щекоча и вылизывая, а затем ее губы впились в маленькие, пухлые губки адмиральши. От таких ласк у Люськи между ног вспыхнул настоящий пожар, она широко расставила их и потянула на себя тело гемофродитки.
— Сейчас, сейчас, милая, — страстно шептала та, налегая на упругое Люськино тело и осторожно вставляя в ее щель свой фантастический член. Делала она это очень медленно, нежно, сначала работая по самому краю, а затем медленно продвигая его вглубь. При этом она сначала едва поглаживала, а затем стала тихонько разминать соски адмиральши. Люська растерялась. Впервые в жизни ее брали не силой, а нежной лаской, что ей очень понравилось.
«Какая нежная баба! Нет, мужик!» — подумала она, крепко сжимая своими пальцами твердые соски гемофродитки, которая уже до конца ввела в нее свой волшебный член и стала медленно «пилить» Люську. Заведенная Люська начала энергично поддавать ей тазом, но Виктория тут же осадила ее:
— Не суетись под клиентом. Работать буду я, а ты — балдей. Если вытерпишь до конца, то быть тебе супер-сексуалкой. Я постараюсь доставить тебе максимальное удовольствие.
Вскоре Люська поняла, что Виктория не бросает слов на ветер. Она поймала себя на мысли, что грубый, жесткий секс, поклонницей которого она была, что позволяло ей укатывать самых ретивых «жеребцов», тоже приедается. Женщине, по природе своей существу нежному и слабому, порой, нужен тихий и мягкий секс.
Виктория работала, не убыстряя темпа. Она все так же размеренно качала, словно сонный негр, перекачивающий воду из колодца в корыто для животных, разморенных жгучими лучами африканского солнца. Люська ощущала нежное касание члена, балдела, извиваясь в оргазмах. Остроту чувств усиливало прикосновения мягкой груди гемофродитки к ее упругой груди. Чувствуя, как она бурно сливает, Люська в пылу страсти, кусала губы партнерши, за что получала по бедру предупреждающие шлепки
... К середине ночи Люська окончательно выдохлась. Она безвольно вытянулась, не реагируя на любовные ласки партнерши.
— Я — пас! — впервые сдалась «Королева секса» на милость победителя.
— Отдохни. Потом продолжим, — поцеловала ее Виктория и, завалившись на бок, тут же захрапела.
«Она меня до инфаркта доведет», — подумала Люська и, глянув с надеждой на дверь, вдруг замерла от страха. На пороге комнаты с черной повязкой на глазах стоял голый «Тигр» и демонстративно поигрывал огромным членом...