На следующий день после празднования моего 14-летия я почувствовал сильную боль в животе, тошноту и меня вырвало. Мама вызвала скорую помощь, которая увезла нас в огромную городскую детскую больницу с подозрением на аппендицит.
В приемном покое я сдал анализы, а затем был осмотрен женщиной хирургом, которая сказала, что у меня аппендицит и меня оставляют в больнице, будут делать операцию. От этих слов меня обуял ужас. После оформления истории болезни санитарка повела меня, с подкашивающимися от страха ногами, по длинному коридору в душевую. Там она забрала у меня всю одежду и после мытья выдала больничную пижаму. После этой санобработки меня повели в хирургическое отделение, в 12-местную палату, где лежали мальчики и девочки всех возрастов. Через час за мной пришла молоденькая медсестричка (ее звали Лена), отвела меня в процедурную, где мне поставили два укола в попу, а затем она за руку повела меня в операционную. В операционной Лена велела мне раздеваться полностью и голышом проходить в следующую комнату. От страха перед видом операционной и стыда во мне вообще все опустилось.
В следующем большом зале, где было множество раковин меня с ног до головы осмотрела худощавая врачиха в хирургической униформе и в маске (как потом выяснилось - анестезиолог).
- Ах какие красивые мальчики к нам пожаловали - добрым голосом сказала она - А почему наш герой не побрит? Кто готовил пацана к операции?
Медсестра, приведшая меня виновато ахнула и стала объяснять, что я на вид еще совсем мальчик и видимо постовая медсестра не подумала, что у меня уже растут волосы на лобке. "У него не просто волосы, а целые кусты, да и письку он вон какую отрастил" - улыбаясь сказала худощавая врачиха.
От этих слов я чуть не провалился от стыда. Надо сказать, что писька у меня всегда была намного больше чем у сверстников и раньше я стеснялся этого, всячески избегал показывать ее в кругу друзей и стыдливо переживал, когда в пионерских лагерях нас водили в баню и все пацаны и воспитатель зырили на мою письку. А в последнее время, когда мои половые органы резко увеличились, кожа на них потемнела, а вокруг нее и на лобке выросли кучерявые черные, как на моей голове, волосы, я уже старался никому не показываться голым и давно уже не допускал в душ маму.
Заметив мое смущение, врачиха стала меня подбадривать и успокаивать словами, направленными на то, чтобы я не боялся, что кто-то украдет мою письку, и не стеснялся, так как я голышом такой же красивый, как и в одежде. От таких слов у меня на душе стало как то теплее. Мне еще ни разу никто не говорил таких необычных и приятных комплиментов.
Лена сначала решила отвести меня для бритья обратно в отделение. Но анестезиолог решила по другому: "Возвращаться в отделение - плохая примета, принеси от туда бритву и побрей его здесь".
Минуты через две Лена вернулась с одноразовым станком, поставила меня перед раковиной, намылила все мои места, покрытые волосами и тщательно выбрила. В процессе бритья она все время держала в руке мою письку, поворачивала ее то влево, то вправо, чтобы лучше выбрить волосы. От этих манипуляций писька стала постепенно набухать, головка оголилась и вскоре мой аппарат стоял вверх, доходя до самого пупка. Вновь моему стыду не было предела, лицо залило краской. А медсестра сначала делала вид, что ничего не замечает, а потом стала лукаво улыбаться.. В этот момент зашла анестезиолог и конечно стала шутить на тему моей эрекции. Слава богу ее шутки были довольно добрые и закончились они тем, что она сказала, чтобы я не переживал, что у всех мальчиков, которых бреют перед операцией обязательно встает писька.
Наконец процедура бриться была закончена, Лена намочила вафельное полотенце и тщательно вытерла все мыло. Моя писька постепенно опала и мне показалось, что без волос она выглядит еще больше, чем прежде.
Меня повели в саму операционную и сказали ложиться на стол. Только что было прошедший страх стал вновь меня одолевать, мои коленки задрожали, затем я почувствовал дрожь во всем теле. Я лег на стол и мои руки и ноги крепко пристегнули к столу. Я весь дрожал пока ко мне не подошла анестезиолог. Она погладила меня по голове, по груди теплыми руками, сказала несколько добрых слов и это меня немного успокоило. В следующий момент над моим лицом натянули простынь, в вену руки воткнули иглу и на рот и нос положили маску. Сначала через маску шел обычный воздух, но затем пошел странный запах, который сначала раздражал меня, но вскоре я стал погружаться в сон и отрубился.
Проснулся я на каталке от того, что анестезиолог била меня по щекам и кричала мое имя. Меня повезли в палату и там переложили на мою кровать. Когда меня голого перекладывали, вся палата пристально смотрела в мою сторону. Я почти сразу же снова уснул, а когда проснулся глубокой ночью, то почувствовал, что очень хочу писать и у меня нестерпимо болит живот. К счастью пришла медсестра, сделала мне обезболивающий укол в ногу, поставила мне утку между ног и я в нее отлил море мочи.
Утром был обход и меня осматривал хирург, отбросив в сторону одеяло, так, что я опять был на обозрении у всей палаты голышом. Но затем то же самое было и со многими другими детьми. А моего соседа по койке, 15 летнего Колю, которому предстояла операция на паховой грыже, вообще поставили между коек голышом и зав. отделением велел ему приседать поочередно на одной и на второй ноге. После этого я уже не так стеснялся своей наготы.
Шесть раз в день мне делали уколы, причем, несмотря на сильную боль, медсестры заставляли меня поворачиваться на бок, чтобы доступной была моя попа. Надо сказать, что все медсестры были очень ласковыми и внимательными.
После обеда меня переложили на каталку и повезли в перевязочную. Там уже знакомая мне Лена, которая брила мой лобок, сняла марлевую наклейку и я увидел, свою ужасную красную рану, перетянутую швами и торчащую из нее пластиковую трубочку. Я спросил, для чего это и получил ответ, что сейчас мне через нее зальют лекарство, и потом ее вытащат. Я еще не знал, какой ужас меня ожидает впереди и поэтому лежал и улыбался, смущенный свои голым видом.
Затем в перевязочную зашла хирург, которая осматривала меня в приемном покое и потом оперировала, внимательно прощупала мой живот, набрала шприц с какой-то гадостью, вставила его конец в трубку и со словами "Миленький, надо немного потерпеть" стала вливать эту гадость через трубку мне в живот. Острейшая боль поразила меня. Я закричал и заплакал, стал руками препятствовать ей. Она немного разозлилась, стала меня укорять, что мол такой большой парень, будущий наш защитник, а плачет как ребенок. Я прикусил язык и стал терпеть, кряхтя и постанывая. Лена при этом сочувственно меня гладила по ногам, поднимаясь своими руками все выше и выше. Наконец она стала гладить мой пах и даже несколько раз прошлась по моей письке и мошонке. Такие ласки мне были приятны и помогли справиться с болью. Когда все лекарство было впрыснуто, врач сказала еще раз потерпеть и стала вытаскивать трубку. Это тоже было очень больно, но немного полегче. Когда все было закончено, я уже не чувствуя боли, разрыдался, как девчонка. После этого врач ушла, а медсестра начала обрабатывать спиртом кожу вокруг раны. Постепенно она протирала все дальше и дальше от раны и перешла на пах, а затем обильно намочила какой-то жидкостью большой кусок марли и стала протирать им мою письку и мошонку и даже перешла на промежность. Сначала мне было очень стыдно, но постепенно я привык и мне это очень понравилось. Моя писька стала набухать ...и вскоре встала как кол. "Ах ты бесстыдник" - ласково сказала медсестра и мягко щелкнула пальцем по темно красной головке.
Когда процедура была закончена, я перебрался на каталку и Лена с санитаркой увезли меня в палату, где стали выгружать меня в кровать. При этом мой член еще не полностью отошел от возбуждения и оставался довольно набухшим, слава богу, что хоть не стоящим, ибо вся палата внимательно наблюдала за процессом перекладывания меня в койку. Почти весь этот день со мной провела мама. Я ее несколько раз просил надеть мне трусы, так как я стесняюсь девчонок, которые лежат в моей палате и при любом удобном моменте зырят на меня. Но хирурги сказали, что трусы после операции пока одевать нельзя. Лишь назавтра зав. отделением, осмотрев меня во время обхода, сказал, что я могу уже надеть трусы, что я немедленно, корчась от сохранявшейся еще боли и сделал.
На второй день после операции я уже сам ковылял, хотя и еле-еле, в туалет, столовую и процедурную (на уколы). После обеда Лена меня вызвала в перевязочную на обработку раны. Когда я зашел, она велела мне раздеваться. Я снял пижамную куртку, майку, с трудом стянул штаны и в трусах собрался было ложиться на стол. Но Лена мягким, но неумолимым голоском сказала: "Максим, трусишки тоже надо снять". Мне конечно было очень стыдно, но пришлось выполнять указание. Видя, что мне еще тяжело наклоняться, Лена стала помогать мне снимать трусы, а потом и ложиться на стол. Когда я уже лежал на столе, Лена сказала, чтбы я расслабился и не стеснялся, ибо сюда никто не зайдет. С этими словами, она защелкнула щеколду на входной двери. И хорошо сделала, ибо в перевязочную постоянно кто-то хотел зайти и дергал дверь.
Лена сняла повязку и обработала рану. Затем она стала протирать спиртом кожу вокруг раны. Она меняла тампоны и уходила все дальше от раны, дошла до самого низа паха и перешла на промежность и мошонку. При этом она попросила меня согнуть ноги в коленях и широко их расставить.. Стесняться я уже не стеснялся, а вот балдел от кайфа со страшной силой. Естественно мой член быстро достиг максимальных размеров, головка оголилась и Лена смотрела на эту картину как завороженная. Затем она еще раз смочила тампон спиртом и стала протирать им мою письку и дошла до головки. Я почувствовал жгучую боль и скривился в гримасе. Но Лена не переставая обработку сказала, что надо потерпеть. И Действительно, очень быстро моя головка привыкла к спирту и я теперь уже ощущал небольшое и довольно приятное жжение.
Вдруг Лена взяла мой стоячий и приживающийся головкой к пупку член в руку и оттянула его от живота. Я был страшно удивлен, но лежал молча, позволяя ей делать все, что она захочет. Затем Лена стала ласково гладить член рукой и осторожно поднимать и спускать кожу на головке. Это вызвало у меня бурю сладострастных ощущений, так, что мурашки пошли у меня по всему телу. Затем произошло совершенно невероятное. Лена наклонила голову и прикоснулась губами к моей мошонке. В следующий момент она уже лизала ее и поочередно заглатывала мои яйца. Мой восторг возрастал. Затем Лена стала целовать ствол моего члена все выше и выше и наконец взяла набухшую темно-красную головку в свой рот. Сначала она обрабатывала ее язычком вдоль и поперек, а вскоре стала ее интенсивно сосать. Через несколько секунд я уже себя не контролировал, по телу пошел приятный спазм от промежности через все внутренности к головному мозгу. В определенный момент я почувствовал как мой член еще сильнее напрягся и внутри меня что-то стало судорожно сокращаться. Лена в этот момент усилила сосательные движения и я почувствовал, как из члена бьет струей сперма, которую Лена интенсивно глотала. Это продолжалось секунд десять, а затем Лена отпустила мой член, который стал постепенно уменьшаться и расслабляться.
По окончании этой "процедуры", Лена еще раз обработала все мои задействованные места спиртом и спросила, понравилось ли мне это. Я естественно ответил, что без ума от такого и что это у меня в первый раз. Лена улыбнулась и стала мне помогать слезать с перевязочного стола. Затем я, опять с ее помощью, оделся и вышел из перевязочной.
Весь день я был на взводе и постоянно думал о произошедшем. Это событие в миг полностью перевернуло весь уклад моей психологии. В одночасье я из стеснительного робкого мальчика превратился в монстра, который постоянно думает на сексуальные темы. Я страстно хотел продолжения сексуального удовлетворения. Еле-еле я дождался следующего дня, когда меня опять вызвали на перевязку. Но, к великому моему сожалению, на этот раз в перевязочной работала пожилая медсестра, которая быстро обработала мне рану, наклеила повязку и велела идти в палату. Весь день я прослонялся по отделению в надежде столкнуться с Леной, но безуспешно. В тот день она не появилась.
Под вечер сидел на своей койке и увидел, что две девочки Света и Катя, которые были примерно моего возраста, о чем-то мило беседовали, стреляя в меня взглядами. Я решил присоединиться к ним и вскоре мы начали играть в карты. В процессе нашего общения мы шутили, смеялись и постепенно разговор перешел на откровенные темы. Света сказала, что до попадания в эту больницу она никогда не видела больших мальчиков голыми. Я был смущен таким поворотом беседы, но робко сказал, что я тоже не видел раньше голых девчонок. В ответ Света и Катя засмеялись и спросили в упор, кого из девочек я видел голыми. Я замялся. В действительности за все эти дни мне ни разу не представилась возможность увидеть без трусов больших девчонок. Во время врачебных обходов и в процедурной я видел попы только маленьких девочек, еще дошкольниц.
- Зато тебя, Максим, мы видели голеньким много раз после операции - лукаво улыбаясь, сказала Катя.
От этих слов мне стало стыдно и я покраснел, но на всякий случай я стал отрицать и спорить с ними. Но девочки вошли в раж и стали доказывать свою правоту и в конце концов представили свой главный аргумент.
- Мы видели, что у тебя толстая и длинная писька, большие яйца и очень темная кожа на мошонке, - сказала Света - Сними штаны и докажи, что это не так.
- Я бы доказал, но не здесь, не в этой палате - ответил я, надеясь, что это завершит этот бесполезный спор. Но не тут то было. Девочки сказали, что они знают укромное место в подвале и продолжали полу в шутку, полу всерьез настаивать на своем. Это меня стало заводить и во мне стал созревать план. Я предложил им пойти в этот подвал и взаимно показаться друг другу в голом виде. Девчонки тут же согласились.
Мы пришли в подвал и бросили на пальцах очередь для раздевания. Первым раздеваться выпало мне. Я очень медлил потому, что боялся, что на мне вся эта игра и окончится. Девочкам не терпелось и они стали активно помогать мне расстегивать пижамную куртку, снимать майку и штаны. А когда я остался в одних трусах, они обе набросились на них и стянули их до пола. Я остался голым у них на виду. Как естественно в такой ситуации, мой член стоял как кол и прижимался к животу. Катя спросила, можно ли ей потрогать мою письку, на что я согласился. Она осторожно стала поглаживать ствол, головку, затем стала щупать яйца, с восторгом делясь со Светой, какие они большие.
В этот момент я, осмелевший и обнаглевший от прилива сексуального напряжения, спросил Катю: "Может ты хочешь его пососать?". Конечно, я никак этого не ожидал, но Катя встала на колени, взяла мой член в руки и засунула головку в рот. От удивления и кайфа я остолбенел. Катя стала облизывать головку, немного ее посасывать и попыталась просунуть член поглубже в рот. Затем, она предложила попробовать то же самое сделатьь Свете, которую долго уговаривать не пришлось.... Чувствуя прилив наслаждения, я решил его усилить и сказал девчонкам тоже раздеться до гола. Они это быстро сделали и я увидел их голые фигуры с довольно развитыми грудями. Так как обе были после операций аппендицита, лобки у них были выбриты и их половые губки очень заманчиво выпирали у них в самом низу живота, скрываясь между ног. Я впервые видел своих сверстниц голыми, хотя давно в тайне мечтал об этом и часто представлял в своем воображении ту или иную одноклассницу или соседку голышом.
Мне тут же захотелось поближе познакомиться с их писями и начал я с Кати. В этом укромном подвальном закутке стояла старая кушетка и я положил Катю на нее, раздвинул ей ноги, а сам встал на колени, раздвинул ее половые губки и склонил свою голову, рассматривая их и то, что под ними. Открывшаяся передо мной картина нежной розовой плоти маленьких половых губок, аккуратненькой щелочки на задней стенке и красненького, слегка набухшего, бугорка меня поразила. Мой член напрягся еще больше и я по всему телу стал испытывать приятные волны. Одним только видом я конечно удовлетворен не был и стал трогать губки и бугорок руками. От моих движений Катино лицо расплылось в улыбке наслаждения, а при надавливании на бугорок она стала издавать вздохи. Я немного усилил и убыстрил свои движения и Катя застонала от наслаждения. Затем она попросила меня полизать ее там. Осле некоторого раздумья я согласился и прильнул губами к ее пещерке, которая уже была настолько влажная, что ее обильные соки сразу же попали мне в рот. Запах и вкус всего этого был мне очень приятным и возбуждающим и я стал интенсивно обрабатывать ее потайные места языком, а также посасывать ее клитор. По мере этого я чувствовал, что Катин кайф нарастает со страшной силой. Она быстро и глубоко дышала, стонала и это меня еще больше возбуждало. Я стал лизать и сосать еще интенсивнее и почувствовал небольшие судороги, прокатившиеся по Катиному телу. Она несколько раз выгнулась своим тазом в сторону моего лица и стала расслабляться.
Я отпрянул от нее и увидел, что с головки моего члена обильно свисают капли прозрачной смазки. Я подошел к Свете, взял ее за голову и придвинул последнюю к члену. Она все поняла и без сопротивления стала лизать головку и слегка посасывать ее. Конечно, она это делала далеко не так профессионально, как Лена, но мне нравилось и мое удовлетворение нарастало. Тем не менее, я попросил ее сосать сильнее, а сам, почти не контролируя себя, стал всаживать член в ее рот глубже и глубже. Через минуту я кончил и обратил внимание, что Света буквально задыхается от моей спермы.
Теперь по нашему уговору была очередь Светы получать удовольствие. Я был расслаблен, мой член висел и я уже не очень хотел продолжать нашу игру. Но девчонки стали настаивать и я нехотя положил Свету на кушетку, раздвинул ей ноги и прильнул к ее пещерке. Светина киска отличалась от Катиной. Во-первых, она была немного больших размеров, а во-вторых, кожа на ее половых губках и под ними была намного более смуглая. Это разнообразие меня сильно привлекло и я стал лизать и сосать ее соки, массировать языком ее бугорочек, который от этого быстро набухал и стал пульсировать. Неожиданно я почувствовал, что Катя подобралась ко мне сзади и стала лизать мою мошонку и заглатывать яйца, а потом перешла на промежность и стала язычком обрабатывать мою дырку в попе. Я подумал, что хорошо, что Лена недавно сделала мне гигиеническую обработку всех этих мест.
Привлекаемый Светиной киской и наслаждаясь тем, что Катя лижет мою дырку, я снова возбудился. Мой член встал как кол и я стал интенсивно лизать и сосать Свету. На примере Кати я уже знал, как кончают девочки и упорно добивался этого со Светой. Чтобы выполнить эту задачу и доставить Свете такое же удовольствие мне пришлось поработать гораздо интенсивнее. Но в конце концов Света задергалась в конвульсиях удовольствия и я отпрянул от нее.
Оставалось еще раз удовлетвориться мне и для этого я повернулся к Кате. Она только этого и ждала, сразу взяла мой стоящий член в рот и стала интенсивно сосать и заглатывать его. Работать ей пришлось дольше, чем Свете - минут пять - шесть. Я кончил ей в рот и Катя полностью проглотила всю сперму. Вернулись в палату мы уже после отбоя, за что получили нагоняй от дежурной медсестры. Перед заходом в палату, мы проследовали в умывальник. По очереди находясь на стреме, мы как следует подмылись. Всю ночь мне снились сладострастные сны про сексуальные приключения и я проснулся со стоячим членом.
Все оставшиеся дни в больнице я занимался сексом, иногда не один раз в день. Моими сексуальными партнершами были медсестра Лена, которая отсасывала у меня в перевязочной, а также Света и Катя, с которыми мы занимались этим в подвале. Но последних двоих быстро выписали и когда осталась одна Лена, я осмелел и предложил ее трахнуть по настоящему. Она сначала ничего не ответила. Но вечером, она заступила на ночное дежурство и после отбоя вызвала меня в процедурный кабинет.
Там мы присели на кушетку, обнялись и стали страстно целоваться. При этом Лена, как опытная учительница, обучала меня всем премудростям этой науки. Когда мы оба подогрелись до кондиции, я расстегнул и осторожно снял ее белый халатик. Лена осталась в зеленой хирургической униформе, которую я также, не прекращая ее целовать, постепенно снял. И вот Лена стоит уже в одних трусиках, немного стесняясь. Ее фигура была великолепная: налитые упругие груди с ярко розовыми сосками, прекрасные бедра и привлекательная попка. Когда я посмотрел на нее спереди, то в глаза бросились густые темные волосы на лобке, которые скрывали все прелести ее киски.
Я стал целовать Ленины груди, шею, живот, спускаясь все ниже. Тем временем Лена приступила к раздеванию меня. Расстегнула и сняла пижамную куртку, затем сняла мои пижамные штаны и я остался в синих сатиновых семейных трусах. Теперь Лена стала целовать мое тело, спускаясь все ниже и ниже к животу и наконец она спустила мои трусы и припала губами к головке моего разбухшего до максимальных размеров члена. Освободившись от трусов я положил Лену на кушетку и наши тела слились в объятиях. Взаимные поцелую были столь страстными, что я потерял контроль над собой и предоставил всем руководить Лене. Между тем, в то время как я продолжал ее целовать, она легла на спину, раздвинула ноги взяла мой член и направила его в свою пещерку. Когда я погрузился в нее я почувствовал что-то неописуемо приятное, теплое и влажное. Лена прошептала: "Давай". И я начал ее трахать, невзирая на боль в животе, которая еще сохранялась у меня при движениях. Когда я разошелся во всю, я стал изо всех сил вонзать свой член по самые яйца в ее чрево. При этом ее волосы щекотали мой бритый лобок, усиливая мое наслаждение, а моя головка упиралась во что-то немного упругое на дне ее чрева и от этого по моему телу проносились удивительно приятные волны кайфа. По мере моих движений, ее пещерка становилась все более влажной и вот я уже чувствовал море влаги и слышал хлюпающие звуки, когда мой лобок ударялся о ее. Лена тихо стонала, а я тяжело и громко дышал. Постепенно ее стоны усиливались, она стала извиваться и приподнимать свой таз в такт моим движениям. На высоте этого я почувствовал, как ее чрево сжалось и стало обхватывать мой член плотным кольцом. Лена буквально закатила глаза от наслаждения и по ее телу прокатилась судорога. Сразу после этого мой член напрягся как никогда, и я кончил, испытывая оргазм, которого до этого ни разу не испытывал.
Получилось, что мы кончили одновременно и я, обессилевший, упал на нее. В таком положении мы пролежали минут пять и когда я стал приподниматься, мой уже мягкий член выскользнул из нее, весь мокрый и скользкий. Лена так просто меня не отпустила, она положила меня на спину, поцеловала ...в губы, а затем тщательно облизала мою письку и мошонку. Я был на седьмом небе от счастья, которое однако было пора заканчивать, так как для Лены настало время постановки уколов. Мы оделись, поцеловались и попрощались.
На завтра мне снимали швы. В перевязочной было 2 стола и меня завели туда вместе с пацаном, примерно моего возраста, из другой палаты. Лечащий врач велела нам раздеваться и ложиться на столы. Я быстро снял одежду и оставшись голышом стал ждать, куда мне укажут ложиться. Второй мальчик очень долго возился, явно стесняясь. Врачиха быстрым взглядом зыркнула на мой агрегат, который, как мне показалось, за время постоянных тренировок в больнице еще увеличился в размерах, улыбнулась и пошутила на тему того, что я уже не такой стеснительный, как был вначале. "Знала бы она, чем я здесь все это время занимался, тогда бы она наверное в обморок упала",- подумал я и лег на стол.
Швы снимать было почти совсем не больно, буквально через пять минут пожилая медсестра уже намазала мой шов зеленкой, заклеила марлей и велела вставать и одеваться. С Леной мне больше близко пообщаться не удалось, так как назавтра меня выписали. Покидал больницу я уже совсем другим человеком, гордым, уверенным в себе, превратившимся из мальчика в мужчину, в определенном (понятном) смысле этого слова.