— Соси шлюшка! Сильнее! Язычком работай! Вот, хорошо — уже лучше!
Мэд, ухватился обеими руками за голову девушки, двигая тазом в такт с движениями её головы. Наградив в очередной раз её пощёчиной, парень сказал:
— А ещё я тебе жопу порву на фашистский знак. Хочешь сучка?! Признавайся, хочешь же?
Ирочка отвлеклась от увлекательного занятия и сказала:
— Хочу милый, очень хочу! Порви! Ударь меня ещё. Накажи свою сучку!
Мэд наградил звонкой пощёчиной свою любовницу по другой щеке и попросил не отвлекаться больше, и пусть она только попробует не проглотить всё! От тогда ей задаст.
Ирочка с удвоенной энергией принялась за очень нравившееся ей дело. Одной рукой она удерживала попу любовника, а другой играла в своей щёлочке симфонию страсти. Выглядела она ужасно: от слёз и пота вся тушь потекла и размазалась. Помада имела тоже непрезентабельный вид. Но она этого не видела, а её любовнику было наплевать. Женщина стояла на коленях перед своим мужчиной и сосала со всей силы и страсти, на какую была способна. Она подходила к третьему кругу наслаждения, а он всё никак не мог кончить. Мужчина приказал ей остановиться.
— Я хочу засадить тебе поглубже, до самого горла, — сказал Мэд, — ложись на диван, а голову свесь вниз.
Ирочка тут же исполнила пожелания любовника.
— Закрой глаза, — сказал любовник и, наградив её очередной пощёчиной, медленно ввёл член, как и желал.
Его яйца шоркали по закрытым глазам Ирочки и размазывали тушь по щекам ещё дальше. Ирочка шевелила ресничками, задевая за его яички, для усиления чувственности. Мэд ухватил груди женщины обеими руками и мял их словно тесто для приготовления пирожков. Ему захотелось доставить боль любовнице, он стал сильно щипать их, сожалея о том, что не может изогнуться и искусать их. Любовница застонала скорее не от боли, а от наслаждения. Третий по счёту оргазм захлестнул её. Но на сей раз она не сбила любовника с ритма. Ведь она не двигалась. Теперь он трахал её в ротик, иногда доставая до горла. Ирочке уже не составляло труда пропускать его член так глубоко. Её натренированный ротик и горло были готовы к этому. Помогая язычком, она добилась своего. Любовник начал стонать и кончать чуть ли не в её горло. Хорошенько обсосав до последней капли обмякший член Мэда, она выпустила его из своего ротового плена.
— Подай мне свой ремень и ложись ко мне на колени, тварюжка, — прикрикнул на неё Мэд, — ты сегодня провинилась! Ты плохо сосала. Я тебя накажу.
Женщина с радостью выполнила приказ мужчины. Мужчина не брал ремень из протянутой руки.
— Проси, чтобы я тебя наказал, — грубо сказал он.
— Пожалуйста, накажите меня, мой господин. Я сильно провинилась перед Вами. Я плохо исполняла свой женский долг, — потупив глазки, просила она, — отхлещите меня, сколько есть сил, чтобы в другой раз мне неповадно было! — вновь протягивая свой ремень, попросила она.
— С удовольствием выполню твою просьбу, — пообещал господин и, уложив прекрасное женское тело к себе на колени, с удовольствием хорошенько отхлестал провинившуюся по попе её же ремнём.
Ирочка плакала и стонала от боли, но просила: «Ещё! Ещё! Сильнее. Я этого заслужила. Накажите меня!»
Когда экзекуция была закончена, он заставил встать её на диване раком и, обняв сзади, возложил руки на её груди. Внезапно Мэд сильно укусил её за шею. Ирочка взвизгнула от боли и залилась слезами. Мэда это сильно завело. Он страшно возбудился. Его член снова напрягся. Парень стал жестоко кусать спину своей любовницы. Хорошенько искусав её плечи чуть ли не до крови, он опустился ниже. Любовница стонала и плакала, прося мужчину пощадить её. Но мужчина был не преклонен.
— Заткнись, тварь! Награждая её по попе отменным шлепком ладони, — прикрикнул он, я тебе всю жопу искусаю, а потом порву её. Ты ведь этого хочешь? Этого!?
— Да, да этого! — Плакала Ирочка.
Но им не пришлось добраться до «этого». Они не следили за временем. Наступил полдень. Отпущенный час для Мадлен истёк, а Ирочка превратилась в Игоря.
— Посмотри, на кого ты похож, — улыбнулась Мадлен, отпуская свою жертву.
— Кааааашмар! — проговорил Игорь, взглянув в зеркало, — в следующий раз обойдёмся без макияжа.
— А он будет? — спросила ставшая вновь женщиной, — Следующий раз? А нельзя побольше часа попросить?
— Я не знаю, — ответил мужчина и направился в душ.
Следом вошла его подруга.
— Я не очень переусердствовала? Ты не обиделась? Тебе это тоже понравилось? — спросила она.
— Ты даже не представляешь, как мне это понравилось! — воскликнул Игорь, — я почувствовала себя настоящей женщиной, рабой страсти. Мне было очень больно и, в то же время я наслаждалась, безумно наслаждалась от всех унижений и боли. Но я бы ни хотела так, ни с кем другим. С тобой, да, а другому сломала бы руку или ещё что. А тебе? Тебя, кажется это здорово заводило?
— Не знаю, что на меня нашло, — ответила Мадлен, — но заполучив член всего на час, мне очень захотелось унизить тебя, именно тебя. Ударить, обозвать как-то скверно, отхлестать ремнём, просто из прихоти. Другую женщину, наверное, нет. К счастью я сразу понял, что тебе это тоже нравится и сильно заводит.
Выйдя из душа, они всё ещё делились впечатлениями. Как это оказывается здорово стать мужчиной, осознавая, что ты женщина и наоборот. Именно поэтому они были готовы на любые безрассудства.
— А когда ты мне расскажешь всю правду, как это происходит с тобой? И почему тебе дают полдня, а мне всего час? — спросила Мадлен, разливая вино по бокалам, — я ведь догадалась, что это не ты делаешь. Кто-то меняет твоё тело извне. Кто это — он или она?
— Прости, милая. Но я пока не могу тебе этого сказать. Мне не разрешают. Но в главном ты права.
— А у тебя не возникало желания отхлестать меня по щекам. Дать хорошенько ремня и порвать мою попочку на фашистский знак? — усмехнулась подруга.
— Нет, милая. Не возникало. В душе я всё-таки женщина. Мне хочется нежности к тебе... а к себе боли, — докончил Игорь
— А я выходит в душе мужчина?
— Ты скажи, тебе лучше знать.
— Ни когда раньше об этом не задумывалась, но мне очень понравилось хоть ненадолго побыть мужчиной. А я тебе понравился в образе мужчины?
— Ещё как! Ты такой статный красавец. Но главное это конечно, твой член. Он такой красивый, ровненький. Такой вкусненький, тёплый, приятный во всех отношениях! — рассмеялся девочка-мальчик.
— Ты так об этом говоришь, подивилась Мадлен, — ты ведь сейчас мужчина, тебе должно быть неприятно об этом говорить, разве, нет? Это похоже на голубую любовь.
— Вовсе нет, — ответила Ирочка, — Когда я об этом говорю, забываю кто я есть на самом деле и, хоть перед тобой сидит парень, в душе я ощущаю себя женщиной. Давай лучше выпьем за наше прошедшее любовное приключение, — поднимая бокал, сказала женщина в душе.
— Давай, — согласилась Мадлен, — в принципе мы можем заниматься любовью в любом качестве, — ударяя бокалом о бокал подруги, сказала она, — а сейчас у меня есть одна идея, я скажу тебе её попозже. Давай сначала поедим.
Накушавшись разнообразных блюд, друзья прошли в спальню. Мадлен сбросила халат, под которым ничего не было, и попросила Игоря раздеться тоже. Игорь разделся. На нём было немного больше одежды.
— Попроси тех, кто это делает с тобой, вновь превратить меня в мужчину на час. Мне плевать кем они тебя оставят. Я хочу трахнуть тебя в попу. Это желание так навязчиво для меня, что если они его не выполнят, я всё равно тебя трахну, — открывая шкаф и доставая оттуда пояс с приделанным к нему искусственным членом, приказным тоном сказала Мадлен, — для меня это очень важно. Я привыкла доканчивать начатое.
— Хорошо я попробую, — сказал Игорь.
— Постой, — сказала Мадлен, — думаю, ты не узнаешь. Это сильнее возбудит нас обоих, — затем она заставила того встать раком и хорошенько завязала ему глаза, — и не вздумай касаться ни себя ни меня! — голос женщины был немного грубоват и почти не отличим от мужского.
Игорь вновь попросил в уме Сотону, дать Мадлен мужское тело хотя бы на час или больше, а себе женское.
— Выполнено! Мадлен будет мужчиной — был ответ, — но только на час.
Что произойдёт с его телом, он не сказал.
Ирочка или Игорь почувствовали дыхание и тепло тела своего партнёра. Его руки чувствительно щипали её грудь. Это было очень больно. Она вновь расплакалась. Затем его грубые ладони сильно прошлись по её попочке, звонко отшлёпав её. Получив пару пощёчин, он или она не могли понять, произошло превращение или нет. Сильный укус в шею, вновь заставил закричать женское естество от боли. Но любовник был непреклонен. Ирочка поняла, что это мужчина. Её чувства при отсутствии зрения обострились. Запах его тела был мужским.
Мужчина продолжил покрывать сильными укусами тело женщины. Женщина вновь взмолилась о пощаде. Однако к чувству боли примешивалось ещё одно. Она сильно текла. Или не текла? У него вставал? Они запутались. «Наплевать», — подумала Ира: «Буду представлять себя женщиной».
Любовник молча наслаждался экзекуцией, искусав всю спину жертвы местами почти до крови, иногда награждая её пощёчинами за то, что сильно кричала от боли и молила о пощаде. Наконец он добрался до её сладкой попочки. На сей раз, его укусы были не такими жестокими, они были скорее приятными. Вскоре она почувствовала что-то влажное и горячее у себя в анусе. «Это его язык», — догадалась женщина.
Поиграв немного своим языком, Мэд засунул туда палец, основательно умащённый в сексуальной смазке. Ирочка перестала плакать. Она стонала от наслаждения. А когда пальцев стало двое, она замычала, как блудливая корова. Вскоре троица бравых солдат расшатывали преддверие её невинности в попу. У неё уже не было сил терпеть, когда же пальцы будут заменены чем-то более существенным.
— Ну, давай же! — завыла она, — трахни меня в попу, порви её на немецкий знак!
Казалось, любовник только и ждал сигнала к наступлению. Пальцы покинули трепещущую в предвкушении сладострастия полость и, на их месте появилась огромная головка пышущая настоящим жаром страсти. Член мужчины горел огнём. Он был настоящим. Ирочка чувствовала, как кровь пульсировала в его венах. И он устремился вперёд, не очень-то заботясь об ощущениях подруги.
— Больно! — вновь расплакалась она, — Милый, пожалуйста, осторожней, ты порвёшь у меня там всё.
— Заткнись, тварь! Молчи шлюха! — вновь награждая её пощёчинами, грубо прикрикнул мужчина, засовывая своё орудие до отказа. Пока его яйца не упёрлись в её попу.
Любовники замерли на какое-то время. Мэд дал время попочке Ирочки привыкнуть к инородному предмету загрузившим всю её полость. Сильно покусав прелестные ушки Ирочки, чтобы не расслаблялась в ожидании, Мэд ухватился за них руками. Затем он подвигал членом чуть взад и вперёд, начал трахать её не заботясь об ощущениях любовницы. Сначала женщина стонала от боли, но вскоре боль куда-то ушла. На её место пришло наслаждение. Ей стало нравиться ощущение движения поршня долбящего её задницу. Это было новое чувство, неизведанное ранее. И оно приносило зарождающееся наслаждение. Вскоре наслаждение переросло в экстаз, закончившийся бурным оргазмом.
Они кричали чуть ли не в унисон от затопившего их удовольствия. Когда всё было закончено, Мэд запретил снимать повязку:
— Так и стой, сучка! — прикрикнул он на неё, — когда произойдёт обратное превращение, я сниму повязку с твоих глаз.
Ирочка так и стояла, чувствуя, как сперма Мэда медленно вытекала из её раздолбленной дырочки, проторяя дорожки по её ляжкам.
Наконец час прошёл, Мадлен сняла с неё повязку и, крепко расцеловав в губы, спросила:
— Не сердишься на меня?
— Нет, что ты, — улыбнулся Игорь, это было так необычно и так здорово!
Затем взглянув на простынь, он узрел две лужицы от спермы.
— Я был мужчиной? — огорчился он
— Да, ну и что? — подтвердила Мадлен, — в душе ты всё равно был женщиной, и ощущал себя Ирочкой. Разве, нет?
— Да так и было, и всё-таки ты сделала из меня голубого, — огорчился он.
— Надо же? — рассмеялась Мадлен, наш трансик, вдруг огорчён тем, что ему порвали целку в попе?! В следующий раз, когда я буду мужчиной, порвёшь целку в заднице мне и, мы будем квиты, договорились?
— Договорились, — улыбнулся мальчик-девочка, понимая, что если бы не эти превращения, он всё равно оказался бы на члене у активного педераста, ведь фокусы с переодеваниями в женскую одежду, как правило, этим и заканчиваются.
О чём он не преминул поведать своей пассии.
— А хочешь прямо сейчас трахни меня в попу? — попросила она его.
— Сейчас не хочу, попозже, — улыбнулся её любовник, — а лучше ночью, мы с тобой поиграем в розовую любовь.
— Как скажешь моя сладкая: ночью, так ночью, — нежно целуя свою сладкую в губки сказала Мадлен.
***
С каждым разом превращения были всё менее болезненны. Проснувшись в объятиях подруги, Ирочке сильно захотелось в туалет. Осторожно убрав ручку своей любимой с увеличившейся груди, женщина, ступая на одних носочках, тихонько покинула комнату. В ванной она принялась подготавливать свою попочку, сама ещё не зная для чего. Вошедшей Мадлен представилось интересное зрелище.
— Подготавливаешь её к новым испытаниям, — поинтересовалась подруга, усмехнувшись.
— Да. Кто знает, какие мысли посетят твою милую головку, — созналась Ирочка.
В комнате подле кровати сидела женщина в ожидании своей подруги. Мадлен улеглась чуть повыше, подложив подушку под свою нежную спинку, чего-то ожидая нового от своей любовницы. Ей показалось, что игра может быть продолжена, но женщине сильно не хватала ощущений себя мужчиной. Она бы не посмела ударить подругу. Это претило её женскому естеству. Нежно погладить, поцеловать, но не кусать. Внезапно она вздрогнула — это Ирочка взяла её сладкую ножку и стала облизывать каждый пальчик, как это делала в прошлый раз. Добравшись до мизинца, та вдруг ни с того, ни с сего укусила его довольно чувствительно.
— Ах ты, дрянь такая! — Вспылила Мадлен, ты укусила меня?!
— Простите меня, моя госпожа, — с испугом на лице, повинилась любовница, — это вышло случайно. Я не знаю, что на меня нашло. Накажите меня.
— Мерзавка! — ударяя ту по лицу ногой, разозлилась госпожа, — принеси ремень, ты будешь тот час же наказана!
Соскочив со своего места, мерзавка пулей полетела исполнять приказ. На её лице блуждала счастливая улыбка.
— Пожалуйста, накажите меня, — подавая ремень госпоже и упустив повинную голову, попросила она, — обещаю, такого не повторится.
— Встань к стене, подними руки повыше, командовала женщина, — прогнись немного назад, выставь свою попочку для экзекуции.
Мадлен текла со всей силы, оказывается это тоже заводила её женскую сущность. Взглянув на ремень, она сказала:
— Утром сходим в сексшоп, нам надо прикупить разных интересных штучек. Ремня не достаточно. С каким бы удовольствием я отхлестала бы тебя плёткой. А если приковать тебя наручниками, было бы так прелестно!
Говоря это, она пребольно хлестала подругу, оставляя красные полосы на сладкой попочке своей возлюбленной. С каждым ударом Ирочка кричала от боли и то молила о пощаде, то просила ударить её сильнее.
— Пощади! — Вопила она сильно плача и рыдая, — Нет, нет! Накажи меня! Накажи свою шлюшку. Ударь меня! Ударь свою сучку, моя госпожа. Ударь посильнее! Я провинилась и должна быть наказана.
Обе женщины текли, как две сучки в период брачных плясок. Закончив экзекуцию, Мадлен присела на корточки и, поигрывая пальчиков в своём цветке, стала страстно слизывать сок из лона подруги.
— М-м-м-м, — он стал ещё слаще от наказания, — приговаривала она.
Встав, она приказала рабыне повернутся и, наградив ту звонкой пощёчиной со словами: «Попробуй ещё хоть раз укусить мой пальчик, я тебе такое устрою!», — приказала принести пояс с членом.
— Быстрее мерзавка! — грубо прикрикнула Мадлен, — я не намерена ждать!
Мерзавка принесла пояс и, опустив голову вниз, подала его госпоже.
— На колени тварь! — сказала Мадлен, — и смотри мне в глаза.
Упав на колени, Ирочка смотрела прямо в глаза женщины со страхом и покорностью, вновь подала той пояс.
Госпожа оцепила фаллос, обильно покрыла его смазкой, зашла сзади рабыни, потребовав ту изменить позу:
— Опусти голову ниже, а попочку приподними повыше, я приготовила для тебя подарок, — приказала она.
Ирочка с готовностью сделала это, предполагая, что это будет, не столько приятно, сколько больно. Парадокс превращений заключался в том, что следы побоев исчезали совсем, а раздолбленная попочка была вновь девственно свежей и узенькой. Сильно беспокоясь, что крики подруги будут услышаны соседями. Дверь в их квартиру хлопнула, они вернулись из поездки, госпожа сказала:
— Я, пожалуй заткну тебе рот, а то соседи вернулись, а ты так вопишь, подумают ещё чего-нибудь. Ты ведь не против?
— Конечно, нет моя госпожа, — согласилась рабыня.
Оглядев комнату в поисках чего-то подходящего под кляп, Мадлен приказала принести свои трусики и встать на кровать, а не на пол.
— Доставлю тебе удовольствие, — вытирая своё лоно и ножки от набежавшего сока, сказала Мадлен и запихала трусики в открытый рот Ирочки.
Ударив её по щеке, она грубо попросила ту не кричать громко:
— Ты поняла меня, сучка?! Не вздумай громко вопить, пока я твою жопу буду рвать на немецкий знак. Поняла или нет, шлюшка? — награждая пощёчинами раз за разом шлюшку, спрашивала она. Наконец слёзы брызнули из глаз несчастной, та кивнула головой, что всё поняла.
Ласково поглаживая попочку любовницы ладошками, Мадлен, осторожно и медленно вставляла пальчики в её сладкую дырочку. Сначала один потом другой. Вот уже троица шурудят там. Коричневая звёздочка возлюбленной, расслабляясь и растягиваясь, позволяла это делать почти без усилий Наигравшись вволю. Мадлен взяла искусственный член и поводила им по уже не звёздочке, а приоткрывшейся дырочке. Член был меньше Мэдовского и к тому же сильнее смазан, поэтому головка без особого труда проникла в сладкую полость. Как только это произошло, стоявшая в позе, вздохнула через нос от наслаждения. Мадлен с силой надавила на член, погружая его полностью в пещеру страсти подруги, удерживая ту за волосы намотанные на кулак. Острая боль пронзила как огонь внутренности несчастной, памятуя, что кричать нельзя она забилась в беззвучной истерике. Слёзы градом, вновь пролились из её прекрасных глаз.
— Что сучка, больно? Больно, гадина?! — Счастливо осведомилась Мадлен, вращая искусственный член вокруг своей оси. Ей очень нравилось истязать покорную рабыню. Нравилось любоваться её слезами, доставлять той боль почти на грани терпения. Нравилось ещё и потому, что истязаемой — это тоже нравилось, но главное, что после каждого нового превращения не оставалось ни одного следа от былых экзекуций. Она давно это приметила, и понимала, что каждый раз это происходит по-новому.
Но когда она была мужчиной, все чувства Мэда были более обострены, наслаждение от экзекуций он получал более насыщенные, более чувственные. Мадлен страстно захотелось вновь стать мужчиной, вытащить этот искусственный елдак и засадить свой настоящий со всей дури и ухватив за уши Ирочку, трахать её так, чтобы дым пошёл. Вместо этого она приказала своей любовнице разверзнуться лицом к ней:
— Сядь на попу, чтобы он не мог выпасть и ёрзай, будто сношаешься с ним.
Внезапно будто вспомнив о чём-то, она соскочила с кровати и в глубине ящика шкафа, нашла несколько бельевых, деревянных прищепок, валяющихся там совершенно без надобности. Но кажется, Мадлен нашла им сексуально-эротическое применение. Прищемив ими соски несчастной, она поинтересовалась у Ирочки, не будет ли та против, если она сделает то же самое с её клитором. Рабыня испуганно замотала головой. Вытащив кляп изо рта истязаемой, она вновь задала тот же вопрос.
— Мадлен, пожалуйста, не надо, — ответила испуганная женщина.
— Ах ты тварь! Мерзавка, не смей мне перечить, — награждая пощёчинами тварь и мерзавку, — шипела Мадлен, — проси меня об этом!
— Да, да, пожалуйста, прищеми у меня там прищепкой.
— Я хотела одну, но теперь прищемлю две и выберу самые тугие. Пусть это будет тебе наукой. Не смей никогда мне перечить, сучка!
Затем она с удовольствием выполнила задуманное. Ирочка вновь плакала и тихонько скулила, боясь быть услышанной соседями. Полюбовавшись на своё творчество, Мадлен чуть полуприсев, приказала своей шлюшке вылизывать свою куночку. Ухватив за попу подругу, та с готовностью выполняла приказание госпожи. Следует отметить, что искусственный член в её попе уже прижился, боль совершенно прошла и, ёрзая на нём, то немного выдавливая его силами мышц своей попочки, то насаживаясь на него, Ирочка как бы потрахивала себя в собственный зад. Боль в зажатых сосочках и внизу уже не так сильно доставляла её неудобств, а наоборот приносила какое-то извращённое наслаждение. Она очень старалась доставить наслаждение своей госпоже и лизала со всей пылкостью и страстью, иногда отпуская одну руку, чтобы потеребить прищепки, для познания новой боли.
Вскоре подруга забилась в конвульсиях от оргазма. Ирочка с наслаждением вылизывала её любовный сок. Мадлен, присев на кровать, грубо засунула два пальчика в щёлочку рабыни и, стала ими там трахать, одновременно подергивая прищепки в разных местах свободной рукой. Иногда награждая пощёчинами подругу приговаривая при этом:
— Что нравится, сучка? Хочешь мои пальчики, шлюшка.
— Да, да, да, Мадлен! Ещё, ещё, глубже! Ударь меня! Ударь свою сучку. О, Мадлен! Так приятно! Ах-ах-ах.
Ирочка застонала и повалилась навзничь, теряя контроль над своим телом от оргазма. Анус расслабился, выталкивая из своих недр член, подрагивая в конвульсиях. Мадлен быстро освободила тело подруги от прищепок. Осторожно поглаживая её волосы, она спросила:
— Тебе правда, понравилось? Всё было именно так, как ты хотела?
— Да, милая! Это именно то, что я хотела, обнимая и нежно целуя подругу, призналась она, — и не надо бояться. Ты боишься переступить грань, сдерживаешься. Это совсем не обязательно. Да мне бывает больно, очень больно. Но это проходит, а с новым превращением, всё исчезает. Даже царапинки не остаются.
— Хорошо я не буду сдерживаться. Но сначала нам нужно сходить в секс шоп, чтобы прикупить разных интересных штучек, — улыбнулась Мадлен, — а если мне вздумается прижечь твою грудь сигаретой, как ты к этому отнесёшься?
— Здесь ничего не выйдет, — сказала Ирочка, — Я буду так вопить, что соседи услышат. Нам нужно найти какое-то укромное местечко вдали от людских глаз и ушей.
— И ты согласна на любые пытки? — удивилась Мадлен
— До определённых пределов, конечно, ты же не хочешь сделать из меня психопатку?
— Конечно, нет! — перепугалась Мадлен, — пожалуй, остановимся на том, что имеем...