Вадик сидел на качелях и ждал, когда можно будет идти домой. Было прохладно и хотелось есть. Стемнело, друзья наверно давно поужинали и сидели перед теликами, а ему приходилось сидеть и ждать, когда мама позовет его. Началось это весной, когда у мамы появился ухажер. Сперва она стала приходить поздно и от нее часто пахло спиртным, потом познакомила с дядей Мишей, которого он возненавидел сразу. Маму, которая была для него всем, которая была только его, пришлось делить с каким-то мужиком. Сперва они приходили, долго сидели на кухне, мама готовила какие-нибудь вкусности, которые он с удовольствием бы ел, если бы не этот урод. Быстро покидав еду в рот, Вадик уходил в комнату смотреть телик, а они подолгу сидели на кухне, часто выпивая, но ночевать чужак не оставался. Как-то раз дядя Миша дал ему денег, типа сходи в кино или с друзьями мороженое поесть. Вадик схватив денежку свалил с квартиры, лишь бы не видеть эту противную рожу и слышать мамины смешки от глупых шуток хахаля. С тех пор чуть ли не каждый раз его спроваживали с квартиры, даже когда он говорил, что поздно, холодно и он не хочет никуда идти.
Вадик конечно же знал, что есть такая штука на свете как секс между мужчиной и женщиной. Что-то рассказывали пацаны во дворе, что-то он сам фантазировал и даже как-то рассматривал с ребятами карты с голыми тетками. Он не замечал, как меняется его тело и не понимал, почему его член часто находится в напряженном состоянии. Надо сказать, что он еще никогда не дрочил, просто не знал как это делается и зачем это надо делать. Он знал, что мужчины и женщины, да и всё живое в мире ебется, что от этого получаются дети, но зачем этим заниматься он не понимал, ему казалось это дело чем то грязным, как можно пихать свой хуй в пизду. С другой стороны ему все равно хотелось подсмотреть, потрогать, это его волновало, только он еще не понимал почему. И конечно же не думал, что его мать может с этим уродом заниматься такими вещами. Может где-то внутри, глубоко он знал, догадывался, зачем они его выгоняют, но он не думал об этом, ему хотелось думать, что он сам пошел погулять, в кино и так далее. Если он приходил раньше, то ему просто не открывали дверь.
Сегодня же все пацаны уже разбежались и ему пришлось идти в подъезд, все ж теплее, чем октябрьская сырость на улице. Подойдя к своей квартире, он увидел, что дверь приоткрыта. Вот блин меня звали, а я и не услышал, только мерз зря, думал Вадик раздеваясь. Я дома, крикнул Вадик идя на кухню и увидел стол полный грязной посуды, бутылки из под вина и водки, недоеденную закусь, крошки, обертки, пролитая жидкость, полную пепельницу окурков, вонь от водки и сигарет. Пиздец, даже похавать не оставили, и что за тишина, съеблись куда то чтоль и дверь не закрыли, разозлился Вадик.
Громом пораженный Вадик остановился в дверях комнаты, ослепительно белым, как ему первоначально показалось, бросилось в глаза обнаженное тело матери. Она совершенно голая лежала на диване и спала. Сердце чуть не выпрыгнуло из груди, резко бросив в кровь кучу адреналина, в горле сразу пересохло и он резко сдал назад в прихожку. Я дома, крикнул он громко, громко протопал на кухню и стал кидать грязную посуду в раковину, производя как можно больше грохота. Прислушался, тишина. А вдруг она умерла, бросило его в холодный пот, не помня себя, он оказался рядом с ней. Схватил ее за плечи, потряс, приложился ухом к ее груди и явственно услышал, как бьется сердце, жива, облегченно вздохнул и взгляд уперся в покрытую волосками лобок. Бля, что я делаю, мгновенно пронеслась мысль и он ломанулся обратно на кухню. На кухне он не мог успокоиться, сильно стучало сердце, дрожали руки, схватив чайник, начал пить прямо с носика, а перед глазами все стояло обнаженное тело матери, и темный треугольник волос на лобке. И только сейчас он заметил, что-то мешает ему внизу, переместив взгляд вниз увидел, что его член больно уперся в джинсы и казалось, что штаны сейчас порвутся.
Какое-то сладостное чувство шло снизу вверх от члена. Такое же чувство он испытал всего несколько раз во сне и после этого приходило, накатывало нечто такое, ни с чем несравнимое блаженство. Потом, просыпаясь, он не мог понять, откуда в трусах у него липкое жирное пятно. А снилась ему женщина в голубой ночнушке, которую он назвал про себя леди в голубом, которая сидела на большой кровати подтянув колени к груди, а он все пытался разглядеть нечто между ее щиколотками. А когда она разводила ступни в стороны и ставила ноги треугольником, и он понимал, что она без трусиков, хотя все равно ничего не мог разглядеть, его сотрясал оргазм. Каждый раз засыпая, он думал об этой женщине, лица ее не мог вспомнить, кроме того, что она улыбалась, ему хотелось, чтобы она снилась ему почаще, но это было редко, всего несколько раз. И вот такое же чувство он сейчас испытывал в реальности и вдруг явственно увидел лицо этой женщины, лицо своей матери. Так это она приходит ко мне во сне и я все никак не могу рассмотреть ее пизду, понял Вадик, значит ли это, что сейчас, если я пойду и подсмотрю, тогда придет это чувство кайфа?... Это же мать, так нельзя, в то же время билась другая мысль.
Будь что будет, надо подсмотреть, а то член стоит так, что болит. Потихоньку подкравшись к двери, прислушался. Тихо, слышно как тикают настенные часы. Опустившись на четвереньки, подкрался к дивану под прикрытием подлокотника и выглянул. Мать спала на спине, руки были вытянуты вдоль тела, а ноги чуть разведены. Взгляд Вадика сразу уперся в темный бугорок, вот он различил полоску, но темные волоски не давали разглядеть все хорошо. Как долго он смотрел не помнил, потом медленно протянул руку и коснулся щиколотки, как прикасаются к чему-то обжигающему, ничего не произошло, тогда он медленно обхватил щиколотку пальцами и начал отодвигать ногу. Чуть-чуть, говорил про себя, но не мог остановиться, когда все больше открывалось ему тайное видение. Наконец он полностью увидел промежность, заросшую темными, жесткими волосками, щель больших половых губ между которыми высовывался маленький красный язычок. В штанах уже нестерпимо болело и Вадик расстегнул молнию на джинсах, но члену полностью распрямится мешали трусы, которые он потихоньку вместе с джинсами потянул вниз. Наконец член выскользнул из трусов так, что хлопнул его по животу и Вадик автоматически схватил его и сам не заметил, как рука скользнула по члену вверх вниз. Начало накатывать нечто такое, что Вадик уже не останавливался, рука двигалась все быстрее, а взгляд был прикован к промежности. И тут его сотрясло от блаженства, что-то извергалось из члена и с каждым толчком кроме блаженства приходило расслабление, он не смог сдержать стон, казалось, что это никогда не закончится, его корежило так, что сполз на пол. Все. Напряжение постепенно уходило, была какая-то опустошенность. Вадик начал приходить в себя, весь пол и подлокотник дивана были мокрыми, да и сам Вадик вымазался в сперме. Ох, что я наделал, вскочил и бросился на кухню.
Не дойдя до кухни, зашел в ванную, помыл руки, штаны и трусы были насквозь мокрыми от спермы, черт, что же делать? Штаны он снял и сидел на краю ванны в трусах, член был все еще в стоячем положении и медленно опадал. И тут пришло чувство вины и отвращения к самому себе. Как будто он сделал то, что осуждается, что-то непотребное. Я подглядывал за матерью, виной билась мысль в голове, подглядывать неправильно, а за матерью вообще за пределом, я чмо, как я мог. Он вспомнил, как рука двигалась по члену. Бля, я что, дрочил? Я на самом деле дрочил? Что я наделал, теперь я еще и дрочер, и дрочил на свою мать, ему стало так плохо, что он заплакал. Ведь над дрочерами и ананистами смеялись все, постыдней этого были только педики.
Главное чтобы никто не узнал, надо быстро действовать... трусы быстро застирать, джинсы в корзину с грязной одеждой, оттуда вытащить треники, схватить тряпку и пойти вытирать сперму.
Зайдя в комнату, стараясь не смотреть на мать, начал вытирать пятна с пола и зацепил что-то под диваном, когда же развернул тряпку, увидел гандон с вытекающей спермой. Опять как громом пораженный он смотрел на резинку, так мать, что? трахалась? Она, что, еблась с этим уродом? Сегодня! Сейчас! Пока я сидел и мерз она ебалась с этим козлом! Черная ревность затопила его, аж почернело в глазах. Предательница, как ты могла? Зачем? Слезы текли по щекам, он встал уже не таясь и с ненавистью смотрел на голую мать. А еще увидел то, что раньше не замечал: ее трусики лежащие рядом с диваном, халат закинутый на стул, еще один использованный презерватив. Я там мерзну, голодный, а она ебется, он подошел к ней и шлепнул ладонью по щеке. Она все также спала, ноль реакции. Тогда он взял в ладони ее грудь и сжал, сжимал до тех пор, пока она промычав что-то неразборчивое попыталась убрать его руку. Тогда он отпустил грудь и увидел синяки оставленные его пальцами. Наклонившись учуял запах алкоголя изо рта, она же пьяная в умат... тогда не таясь снял треники и футболку и остался стоять голый около нее. Член опять торчал твердый как палка. Он закинул правую ногу матери на спинку дивана, а левую опустил на пол и сел между ее ног. Наконец он увидел то, что так силился увидеть во сне, женскую половую щель, ПИЗДУ. Наклонившись поближе учуял запах, от которого сердце забилось быстрее. Провел пальцем по щелке, который к низу подался в глубь тела. Там было скользко и горячо, тогда он засунул туда второй палец и начал двигать ими внутри, потом вытащил их и понюхал, от них исходил какой-то легкий отдалено знакомый возбуждающий запах. Он раздвинул губки и смотрел на красную плоть, такую таинственную, которую он силился разглядеть во сне. Маленькие губки, бугорок там где они сходятся, дырочка мочеиспускательного канала и наконец темную дырку влагалища, а под этим всем угадывалась анальная дырочка. Он трогал все и не мог насмотреться на открывшуюся тайну. Пальцы правой руки он засунул во влагалище, а левой рукой начал подрачивать себя. Насмотревшись он встал и начал смотреть ее всю. Она реально красивая, небольшая грудь, ноги идеальной формы, плоский живот, тоненькая талия, но и не худенькая. Провел руками по животу вверх до грудей. Помяв груди руками, припал губами к соску, потеребил языком, поцеловал в шею, посмотрел на ее лицо. Она все спала, губы чуть приоткрыты, тогда он подошел к лицу и потихоньку провел хуем по губам. Так нельзя, промелькнула мысль, никто не узнает, тут же ответила другая. Сладко щемило между ног и тогда он не останавливаясь начал быстро дрочить уже стоя над матерью. Вот, вот, еще чуть-чуть, ааааа... оргазм накрыл его, он не смотрел куда выстреливает сперма, закрыв глаза он выпрямился и кончал. Отпустило и сразу пришло раскаяние, опять, я опять дрочил на маму, как я посмотрю в ее глаза завтра... Ушел во вторую комнату, мамину спальню, бросился на кровать.
Как долго он лежал не знал, пока начал говорить голод, в животе заурчало. Стараясь не смотреть на мать, подобрал треники с футболкой, достал трусы со шкафа и прошел на кухню. Среди разгрома на столе увидел колбасу, и несколько засохших кусков хлеба. Сел за стол и начал жевать бутерброд, опять перед глазами встало голое тело матери и член как по команде зашевелился в трусах. Нет, не надо, не правильно, думал он. Чтобы отвлечься, начал мыть посуду, стараясь не греметь. Ну хоть одним глазком, нет, нельзя, мысли путались, а член опять стоял колом. Потом опять будешь жалеть, опять будет плохо. Но никто, никогда не узнает, я посмотрю и всё, разговаривал он сам с собой. И тут его прострелила мысль, фотик, у меня есть фотик... Как бы Вадик ни уговаривал себя, про себя он точно решил, сфоткаю, чтобы ни случилось я ее с сниму, все сниму, и пизду и раком поставлю и хуй у ее губ... Мысли поскакали вскачь. Бросив посуду ломанулся в комнату, где этот ебаный фотик? когда в последний раз я его видел? копался в шкафу, вот он, пленка, есть ли пленка? вспоминай дурья башка... Смена 8М, заряжен, когда-то ходили в поход, я его подготовил и забыл дома, а теперь он мне понадобиться...
Уже вооруженный фотоаппаратом, голый, пристроился между ног матери. Фотосессия началась. Сперва пизду крупным планом, потом раздвигаем губки, еще снимок, палец внутрь, ооо дааа... Вадик ловил кайф. Встал, теперь надо сфотать ее полностью, снимем так и отсюда, черт тень не так упала, еще раз... Приставил член к ее губам, сфотаем... Повернул ее на правый бок, ноги согнуть в коленях, ух ты вот это попа... Гладкая, мягкая выпуклая часть ее тела особо возбудила Вадика, так перевернем ее на живот... сведем ножки, щелк, чуть-чуть разведем, щелк... черт надо бы подушку под живот... сейчас... Подушку оказалось засунуть непросто, но когда он трогал ее, поднимал за бедра, хватал за талию, поворачивал, получил большое удовольствие и чуть не кончил. Пришлось закрыть глаза, постоять минут пять. Когда открыл глаза перед ним открылось незабываемое зрелище. Мать лежала на животе на подушке, от чего ее попа выпятилась, а спина выгнулась, что еще больше подчеркнуло тонкую талию. Он встал на диван, над ней и сфоткал, потом сбоку. Самое вкусное, сзади, оставил на последок. Сфотал так, раздвинул ноги больше, еще раз, потом раздвинул ягодицы, теперь на него глядела не только промежность но и коричневый кружочек анального отверствия. Он сделал несколько кадров, с разным приближением. Он тащился от того, что без наказано мнет и гладит, мягкое место где ноги переходят в попу, саму попу, раздвигая и сдвигая ягодицы. Засунул палец в пизду, раздвигая губки смотрел на черный провал влагалища. Удивился какой маленький промежуток между аналом и влагалищем. А вот анал его не привлекал, была какая-то брезгливость. Ведь оттуда срут, оттуда выходит дерьмо. И он понял, что вид анала портит ему картинку и он хотел перевернуть ее на спину, когда взгляд его упал на ее трусики. Подошел, подобрал, понюхал, вдохнул уже знакомый запах. Подошел к ее лицу, приоткрыл рот, и засунул трусы ей в рот, чтобы часть торчала изо рта. Оглянувшись нашел поясок от халата, завернул ее руки на спину и связал их. Отошел, посмотрел. Это выглядело потрясно, возбуждающе. Его мама, голая, со связанными руками и трусиками во рту. Вот она, на расстоянии руки, связанная, беспомощная, еще и кляп из трусиков во рту.... Сфотографировал с нескольких ракурсов, сбоку, сзади, сверху, член его стоял так, что казалось кожа на члене лопнет, а член улетит, у него дрожали руки и ноги, а сердце опять казалось выскочит от безнаказанности действий над матерью. Вадик упивался своей властью, подошел к маме и слегка шлепнул рукой по попе, посмотрел как упругая ягодица колыхнулась, понравилось. Тогда он шлепнул сильнее, так что белая ягодица покраснела. Следующий раз ударил всей ладонью уже по другой ягодице так, что отпечатался красный след ладони. От удара мать застонала и попробовала перевернуться и Вадик с упавшим сердцем замер от испуга. Но вот мама успокоилась в той же позе, а Вадик уставился на белую, только что отшлепанную попу и решил, что это надо увековечить. Так как не хватало света, притащил настольную лампу, подсветил так, чтобы след от ладони был виден лучше, сделал пару снимков. В голове всплыло слово экзекуция, которые слышал или читал давным-давно, от этого слова его бросило в дрожь. Бросился к ванную, стянув с джинсов ремень вернулся в комнату. Вот бы сфотать себя с ремнем над маминой попой, подумал Вадик. Выбрав место долго прицеливал фотоаппарат через окуляр, поставив на задержку встал над мамой и замахнулся ремнем. После щелчка затвора несильно шлепнул по попе ремнем. Потом удары посыпались быстрее, но помня, как мать шевельнулась от сильного удара, бил несильно, но на попе все равно появлялись красные продольные следы от ремня. Бил не только по попе, но и там где ноги переходили в красивую, полную, белую, упругую попку. Мать иногда постанывала, но не шевелилась. Он уже чуть было не кончил, блаженство уже было на подходе, когда в голову пришла еще мысль, сфотографировать свой член у маминой пизды. Я уже снял свой хуй у ее рта, так почему не сделать это у ее пизды... Вадик пристроился между ног и поднес свой член к щёлке, надо взять вид, чтобы вошла исполосованная попка и член около пизды... с такими мыслями приставил свой твердый как палка член к волосатым губкам и чуть надавил, губы чуть разошлись и член мягко скользнул в глубь. Бляяя, что я делаю?.. стрельнула мысль, но движение уже было не остановить, пока член полностью не вошел во влагалище. Остановился, чтобы прочувствовать свои ощущения, стенки влагалища мягко обволокли член, было горячо и скользко. Пошевелил членом взад вперед и забыв про фотоаппарат начал трахать мать, обхватив ее бедра руками. Я ебу свою маму... ооооо, как хорошо... это неправильно, остановись... мелькала и другая мысль... я уже там, зачем останавливаться... тут же отвечал сам себе, сам же навалившись на мать ебал ее со все возраставшей скоростью, сейчас, сейчас, ааааа, я ебу ее, я ЕБУ свою маму, как последнюю шлюшку, я трахаю свою мать, а она связанная лежит под мной. Но оргазм не приходил, напряжение на члене было, но подхода волны он не чувствовал, даже ускорившись. Мать начала шевелиться и что-то мычала, но Вадика уже нельзя было остановить. Приподняв ее за бедра он таранил так, что по комнате раздавались звонкие шлепки от ударов его бедер об ее попку. А вот мать начала шевелиться активней, пыталась вытащить руки, но запуталась в узлах, которые по неумению связал Вадик, и стонала во все громче. От этих стонов, ее движений, когда она пыталась толи отодвинуться от него, толи уползти, и попыток отвязаться, на Вадика нахлынула волна, волна оргазма. Член его выстреливал сперму вглубь маминого влагалища, а он пытался засунуть свой член еще глубже, замирал и опять мощным ударом пытался проткнуть ее насквозь. Излившись он упал на мать сверху, весь скользкий от пота, а она еще не проснувшись пыталась выбраться из под него. Бляяяяя... Вадик вскочил с матери и рванул на кухню. Теперь мне точно пиздец... куда бежать? Прыгнул в прихожую, но голый и без одежды, которая осталась в комнате, остановился. Тихонько заглянул в комнату и увидел, что мать продолжает спать, правда одну руку она освободила от узлов и подушка валялась на полу. Выдохнув, он на цыпочках подошел к краю дивана и потрогал маму за ногу, ноль реакции. Ему было маленько неприятно смотреть на голую мать с раскинутыми ногами, член обмяк и возбуждения никакого не было. Не смотря на нее, он оделся, подобрал фотоаппарат, нашел ее трусики на диване, развязал оставшиеся узлы на другой руке и накрыл ее пледом снятым с кресла.
После трех семяизвержений гормоны успокоились и основной инстинкт не мешал обдумывать произошедшее. На лице застыла улыбка, была какая-то эйфория. Теперь Вадик знал, если ночью во сне придет леди в голубом, он ее отымеет. Иногда накатывало раскаяние и в порыве он даже чуть не засветил пленку, открыв фотоаппарат, но муки совести заглушало открытие, которое он только, что совершил, он потерял ДЕВСТВЕННОСТЬ. От этого хотелось кричать и прыгать, но с другой стороны совесть не давала разбушеваться. , это же мама... Успокоившись, убрался на кухне, помылся и пошел в мамину комнату, не смотря на спящую мать. Надо сказать, что его комната была проходная и спал он на диване, где сейчас спала мама. Упав на кровать, долго не мог заснуть, гормоны опять начали свою игру, перед глазами в воображении стояло как он порет голую, связанную маму, а потом трахает ее. Член постепенно крепчал, но дотрагиваться до головки было больно, поэтому он закинул руки за голову и фантазировал на тему извращений. В скором времени член стоял во всю, Вадик пытался думать о чем нибуть другом пытаясь успокоится, но это помогало мало. Только одним глазком... Я не буду ее трахать... Только гляну и все... основной инстинкт затопил все доводы разума. В темноте потихоньку пробрался к настольной лампе и включил свет. Мать спала укрытая пледом, Вадик подошел и потянул плед на себя, открылся восхитительный вид: мама спала на боку, спиной к нему, лицом к спинке дивана, согнув ноги в коленях, так что отчетливо было видно волосатую щель и кружок ануса. Между ног ее было мокро, белесая жидкость сочилась с щели, моя сперма... догадался Вадик. Положив всю ладонь на промежность, Вадик, круговыми движениями начал размазывать влагу по всей попке и ногам. Это доставило много удовольствия, потом приспустив трусы пристроил свой член к пизде. Что я делаю...сладостно мелькнула и пропала мысль. Чуть подал бедрами вперед, губы посопротивлявшись сомкнулись за головкой хуя. В паху сладостно заныло, предвкушая взрыв удовольствия. Неторопливыми движениями, стараясь не разбудить, Вадик начал трахать мать. Я опять делаю это...я опять ебу маму... какая же ты у меня блядь... тебя трахает твой сынок, а ты лежишь пьяная... от мыслей, что он ебет маму, от того, что он делает запретное, сердце опять начало сильно стучать, в крови забурлил адреналин и оргазм не заставил себя долго ждать. На этот раз он не торопился вытаскивать член, он решил прочувствовать все ее изгибы, шевелил членом в разные стороны. И тут мать заворочалась, Вадик быстро прыгнул за подлокотник дивана, ругая себя последними словами, но мать быстро успокоилась. От греха подальше (согрешив), укрыв мать пледом, выключив свет он отправился в спальню. Натянув трусы, бросился на кровать и мгновенно уснул.
Он спал так крепко, что проснулся ближе к обеду. Дома никого не было. Вспоминая произошедшее этой ночью, Вадик то замирал от страха за содеянное, то улыбался от эйфории. Теперь он точно знал, леди в голубом – это мама, которая голая приходила ему во сне и в следующий раз он оттрахает ее. А еще у него были фотографии, порнографические... подсказал ему мозг, на которые он будет дрочить. И теперь, после случившегося, он не упустит случая подглядеть за матерью, чего раньше стеснялся и отворачивался. Осталось только ждать, когда придет мама и какая будет у нее реакция.