- Не волнуйся. Вася, успеем, - сказал Егоров, поддерживая Васю под руку. - Еще двадцать минут до электрички. А потом еще одна будет, через час. Можешь так высоко ноги не поднимать, не зацепишься. Здесь ровная тропинка, поселок приличный.
Вася кивнул головой, но продолжал идти, излишне высоко задирая ноги, как делают не слепые, а недавно ослепшие, оказавшись в незнакомом месте и опасаясь споткнуться.
- Как же тебя угораздило, боец?
- Авитаминоз, - виновато сказал Вася. - И еще специфика работы. Свет на съемке ты сам видел. Глазам пользы мало.
- Ладно, не ссы, подлечишься, - бодро ответил Егоров. - Бабло есть, а если надо - еще достанем. Кстати, - спросил, желая сменить тему, - О работе. Как на тебя Хаши вышел?
- Свадьбу сына ему однажды снимал, - просто ответил Вася.
- О как? - удивился Егоров. - Бывает же. Свадьбу и все? И потом он тебя на такое нанял? А на тебя свадьбу как нашел? Там у них что, снимать больше некому было?
- Ну, думаю, справки навел. Ему не трудно. Моделей еще его снимал для каталога. Знаешь, для рассылки. Типа «май нейм из Ольга, айм севентин ерз олд, ай лайк классик, анал, груп... « всякая такая хуйня с деревенским акцентом. Так Хаши проще, чем смотрины устраивать.
- Понятно, - сказал Егоров. - А вот тут осторожнее, корень через дорожку...
- Ну, а потом посерьезнее работу предложил, но я уже в принципе догадывался, что это будет, жопой почуял, и отказался. Ну и переезжать не хотел. Может, зря. Надо было соглашаться. А ты с ним как?
- Я у него на трафике работал. Организация, обеспечение, безопасность. Без вербовки, фаловали пиздятину там люди поумнее меня, да и на рожу посимпатичнее.
- А чего ушел?
- Сейчас узнаешь. Кстати, и о твоей «избыточной жестокости». В курсе как он своих блядей дрессирует? Дело хлопотное, времени требует, а сучки должны работать чуть ли не с корабля на бал. Так вот, как ему очередную партию дырок подвозят, на второй день у них начинается: «это я не хочу, это я не буду, я вообще официанткой ехала работать». Вместо того чтобы им нудные побои устраивать, он их кучей спускает в бетонный подвал - с вытяжкой, кстати, и хорошей звукоизоляцией - выбирает которая похуже, выливает ей на голову три литра бензина и поджигает.
- Хуясе.
- Ага. Он это «быстрым загаром» называет. Потом ее за ногу к потолку подвешивает и оставляет эту компанию в подвале вместе отдыхать до утра под собственный вой. А утром приходит, и дружный коллектив безоговорочно согласен на все. В жопу - так в жопу, в жопу с песней - будут петь «в лесу родилась елочка», или любую песню на выбор клиента.
- Жестко. А если та живая еще?
- А они почти все живые получаются. Хаши сначала пару шлюх потерял, потом стал просто глушить их героином, чтобы сразу не отъезжали от болевого шока. Ну а дальше - ее дело. Висит-болтается, на «бля» начинается.
- Ясно.
- Потом, утром, если та еще сопит, палкой по голове и в печку. Время - деньги, вся эта хуета с дрессировкой устарела давно. Лучше одну из десятка списать на бой тары, зато остальные в тот же день готовы вставать на передковую вахту с усердием, а не мозги ебать неделю на халявных харчах. Двадцать клиентов в день, по сорок евро. Вот тебе и вся математика до копейки. Ну, у некоторых крыша едет, конечно. У каждого метода есть недостатки. Но там безотходное производство. Поехавшие крышей на другие цели идут, ничего у Хаши в хозяйстве не пропадает. Это те, что подешевле, естественно. Тех, которых ты снимал для каталога, по-другому обламывают. Там штучная работа.
Вася с пониманием покачал головой.
- Так ты поэтому от Хаши свалил? Ну, в смысле на контракт перешел?
- В частности. Не причина, но одна из. Если на Хаши работаешь, он все больше требует. Больше года или двух на него работать нельзя, иначе он тебя как мебель начинает воспринимать. Сначала он покупает у тебя услуги, потом пытается купить тебя самого. И вот тут надо рвать когти. Если ты не жадный дурак, конечно.
- Хаши злой. - Вася споткнулся, но тут же выровнялся. - Ты вот меня сейчас насторожил. Может, зря я ему отказал? А ты откуда в курсе всей этой хуйни с «быстрым загаром»?
- Снимал раз на видео. Хаши думал учебный фильм сделать для курсанток, чтобы сэкономить на усушке и утруске. Просто показывать им для понимания перспектив. Но потом понял, что так не действует. Блядь, я чуть нее оглох тогда в процессе от воплей. И от вони. Знаешь, как волосы смердят, когда горят?
- Ты? Снимал? - Вася по-настоящему удивился. - Так мы с тобой творческие коллеги?
- А чо, думаешь ты один тарантино? Ума много не надо кнопку на камере нажать. Конечно, не шедевр получился, но суть понятна даже безголовой курице из пырловки.
Вася задумался, некоторое время шел молча, нащупывая тропинку ногами.
- Так он для этого меня звал? Нет. Я на такое не подпишусь. Дело не в том, что... а тут ебнуться головой можно. Столько я не выпью.
- На такое подписываться и не надо. - Егоров затянулся и стрельнул окурком в темноту между деревьев. - Я же говорю тебе - на видео это не работает. Страшно - да, девки плачут. Но никто не верит что это здесь, это рядом, это тебя лично касается. Надо целую ночь чуять, как подружка воет и как волосами палеными и мясом в подвале воняет. И вот тогда понимание к шлюхе навсегда приходит, и уже никуда от нее не девается. Нет, Вася, эту тему они закрыли. Никакого кино, только театр. Работа другая. Хаши шоу устраивает. Под заказ.
- В смысле?
- В прямом. Пезды у него не только по апартаментам работают. Вот, например, праздник у серьезных людей. Девки, которые получше, лижутся на виду почтенной публики, или на барной стойке в себя самотыки пихают. Есть и пожестче - файтинги гладиаторские. Или собачники. Тут надо, чтобы сотрудница старалась, а не безропотно терпела. Потому и «быстрый загар», для вразумления, во избежание длительного воспитательного процесса. Понимаешь теперь экономику Хаши?
- Понимаю.
- Клиентам самим снимать запрещено. Смотреть можно, снимать - нет. Мало ли что они там наснимают. Но деньги заплачены, и на память гостям снимает оператор от Хаши. Потом можно получить файл. Потому тебя он и звал, наверное?
Вася хмыкнул и покрутил головой.
- Ну, это другое дело. Можно разговаривать. А файтинги в каком смысле? В грязи валяются, или...
- Сколько платят, Вася. Бывает и «или». Но, как правило, зеваки сами острого боятся. У него половина натовского офицерья обслуживается, например. На словах они все резкие, как понос, а на деле... хотя и любители, бывает, встречаются. Тут не угадаешь.
- Тогда, слышишь, может, поговоришь с Хаши? Или он зло держит за тот отказ?
- Если я ему скажу, что у тебя выгоднее были варианты, он, конечно, поймет. Ты же тоже человек, у тебя свои бизнес-интересы, их надо учитывать и уважать. А Хаши не злой, ему похуй. Вообще. Ему не то, что понятие избыточной жестокости незнакомо, он даже не знает что такое жестокость. Он как дитя. Ему со шлюхи надо четыреста евро в день, и один день простоя пизды для него это...
- Я понял. Ну ладно, а мы с тобой-то кто?
- А мы с тобой часть чужого производственного процесса, Вася, - вздохнул Егоров и остановился. - И больше не спрашивай меня об этом. Если хочешь, чтобы мы друзьями оставались. Вась, без обид. Если бы кто другой был - я бы просто молчал и смотрел, пока он к своему естественному концу придет. Как эти Тырбы к своему идут, весело и с песней. Каждому свое на роду написано. А ты... я помню, как ты мне свой рожок последний отдал, и к Нариманову пополз, с тела его боеприпас снимать. Ты тогда уйти элементарно мог, ты же один из нас всех целый был. Да еще рожок. А ты от страха тогда зубами лязгал, трясся весь, но дополз до Нариманова и вернулся. Весь в пыли, крошке и наримановской кровище.
- Да ладно, - Вася надулся. - То я не вид страху трясся, товарыш капитан, а вид лютой ненавысти.
- Если я вижу что ты лишака даешь, - не принял шутки Егоров, - я раз тебе скажу, второй, а потом за ухо выведу тебя из дела. И пинка дам в дорогу. Чтобы ты живой остался, хотя бы. Иначе это будет, как ты сказал? Излишняя жестокость, да?
Вася вздохнул.
- Избыточная.
- Ладно, - сказал Егоров гораздо мягче. - Философ хуев. Идем, вон уже станция.
На станции было относительно светло, хотя и горел фонарь через фонарь. Приятели прошли по пустой платформе, касса, как ни странно еще работала, светя мерзкой лампой дневного света изнутри. Вася постучал в окошко, дождался сонной кассирши, сообщил: «до Мясокомбината» и начал рыться в кармане, выбирая деньги помельче. Кассирша явно не одобряла гражданской сознательности дурака, покупавшего поздним вечером билет, чтобы проехать всего две станции. Егоров созерцал расположенный рядом стенд «их разыскивает милиция», хорошо различимый в свете станционного фонаря.
- Что там вычитал? Новости есть?
Егоров без слов ткнул пальцем в листок. Вася вгляделся.
- Ага. Двенадцатого марта ушла из дома. Брючки-курточка. А сегодня у нас какое?... На хую уже прыгает ваша Алина, мои поздравления, дорогие разини. Может, у того же Хаши, кстати, и прыгает. Ну, хоть мир посмотрит девочка... до самой Иордании, если повезет. Егоров, ты чего? - Вася удивленно посмотрел на напарника.
Егоров начал осторожно отдирать листовку от стены.
- Телефон у меня одноразовый, не фотографирует. Мало ли, спрошу Хаши. Может, еще и не прыгает. Может, еще найдется. Знаешь, маловата она еще на хую прыгать. Хотя, конечно, любители найдутся... слышишь, не пялься на меня так, Вася. Сам же мне мозги сегодня проебал за эту жестокость. Или ты так, в уши мне поссать решил, для развлечения? Что-то хочешь сказать, а?
- Нет, Егоров.
- Точно?
- Да, Егоров.
Электричка залила платформу химическим светом прожектора. Дико свистнула и выдохнула, раскрывая двери.
- Доберешься, Вась?
- Да, Егоров.
Вася шагнул в вагон и помахал из тамбура рукой, прижимая к себе кофр с камерой. Егоров дождался, пока двери закроются, состав тронется, закурил на платформе, и зашагал обратно на дачу, комкая бумажный листок в кармане.