Родительский секс в соседней комнате не давал мне уснуть. Как они не пытались сдавить охи и стоны (а, может, и не пытались), я все превосходно слышал. Мне стало интересно. Я встал с дивана, пытаясь не разбудить сестру, и тихим шагом направился в коридор.
Дверь в их комнату не была закрыта плотно. Сквозь щель я мог наблюдать за всем происходящим, в то время как темнота в зале, вкупе с горящим светом в комнате, позволял оставаться мне незамеченным.
Тем временем отец остался один стоять на диване на коленях полуоборотом ко мне, а мама, которую он имел в позе на четвереньках, отошла куда-то к телевизору, видимо у них кончился порно-фильм, и она решила поставить другой.
Я внимательно посмотрел на папу. Он был красив. Я не знаю, как оценивают мужскую красоту женщины, но мне он понравился. Он был весь загорелый, только на ягодицах был просвет от плавок. Широкоплечий, с отчетливо прорисованными грудными мышцами и мышцами рук. На нем почти не было волос, как обычно это бывает у мужчин, лишь немного на лобке и на голенях. Ягодицы были упругими и не очень большими, с ямочками по бокам. Его большущий пенис стоял, на нем была отчетливо видна каждая венка, он был гладок и тверд.
Я поймал себя на мысли, что от созерцания своего обнаженного отца у меня у самого случилась эрекция. Мне стало немного не по себе, хотя с другой стороны мне это понравилось. Это было какое-то новое чувство, еще не изведанное мной. Все еще оставаясь обнаженным после секса со своей сестрой, я смочил указательный палец правой руки во рту и стал поглаживать кончик своего фаллоса. Это было приятно...
Закончив с фильмом, мама вернулась к отцу. Она села по-турецки напротив него и взяла его громадный прибор себе в рот. Сделав лишь немного движений головой, она остановилась, а папа, взяв ее за щеки, стал аккуратно иметь мамочку в ротик. Она уткнулась лбом ему в живот, и получалось, что даже немного поддевал ее голову. Руками мама гладила его по ягодицам, ласкала мошонку, иногда гладила по его мужественной груди. Отец то смотрел на маму, то на экран, то закрывал глаза. Было видно, как им обоим хорошо.
Все это время я ласкал себя пальцем, а когда палец высох, то я легким движением сталь скользить рукой по пенису от головки до середины мошонки. Я получал гамму чувств от созерцания собственных родителей и от собственных ласк.
Я услышал шаги. Из нашей с сестрой комнаты вышла Анжела. Так, как и я, она была в чем мать родила. У нее был заспанный вид, и прежде, чем наши глаза встретились, я поднес палец к губам, дабы попросить ее молчать. Она вопросительно кивнула, на что я ответил молчаливым кивком в сторону родительской комнаты. Сестра, не отрывая взгляда от родителей, даривших друг другу блаженство, присела рядом на стульчик для обувания. Она развела ножки, стала тихонько поглаживать себя по внутренней части бедер, потом переключилась на свою киску. Я тоже продолжал гладить себя по пенису.
Тем временем папа стал двигаться все быстрее. Мама руками ласкала его между анусом и яичками. Он стал смыкать ягодицы, весь затрясся, и я понял, что он кончает. Он издал томный басовитый стон. Звуки его голоса нравились мне. Мама принимала его семя в себя, но оно не умещалось все в ее прекрасном умелом ротике, и стала проливаться. Я посмотрел на Анжелу. По ее взгляду, я понял, что ей не нравится заниматься рукоблудством столь долго, да и перед глазами был настоящий пример блаженства. Мне самому хотелось большего, мой кол напрягся настолько, что уже было больно - надо было либо кончать, либо идти спать, а спать не хотелось.
Тогда я наклонился к сестре и стал целовать ее в губы. Она со страстью откликнулась на мои прикосновения и поднялась со стула, полностью прильнув ко мне. Мы стали лобызаться. Анжела взяла в руку мой фаллос, стала поглаживать его. Это незабываемо - когда твой член руками ласкает девушка. Самоласкания - это все же не то, хотя и приятно. В ответ я стал своей рукой ласкать ее щелочку между ног. Сестренка не сопротивлялась. Я понимал, что она хочет кончить от моих ласк, и, не отрывая своих губ от ее, продолжал дарить ей блаженство. В итоге ее ноги немного подкосились, руки обмякли, и дыхания ей не хватило - оторвавшись от моего рта, она издала три ярких, пронзительных крика. Но в это время она и не забывала и про меня. Чем ближе она приближалась к оргазму, тем быстрее она наяривала мой фаллос, и в итоге, выдавив из себя одиночное, но громкое и выразительное «Оооо!», я излил ей на живот порцию свежего нектара жизни.
Мы совсем забыли наблюдать тишину. Мы не успели даже отпрянуть друг от друга, когда, услышав наши вздохи в коридоре, на шум вышла мама. Она возникла как-то внезапно сбоку от нас. Распахнутая дверь лила свет в коридор.
- Что это вы тут делаете? - спросила она. Мы молчали? - А ну-ка, идите к нам...
Повинуясь, мы вошли в комнату. Я посмотрел на отца. Он сидел на дальнем краю дивана, его пенис, хоть и опал, но продолжал сохранять свою длину. В телевизоре (для меня это было немножечко шоком) два брутальных парня, один сзади, другой спереди, чпокали, как сначала мне показалось, размалеванную полную барышню, но присмотревшись, я заметил мужские причендалы у нее между ног.
- Что это вы, подглядываете за нами? - не унималась мама. - И сами удовлетворяете себя? А что это у тебя такое? - она указала пальцем Анжеле на живот, где красовалось бело-прозрачное пятно моей спермы. - Ну, что ж, раз уж вы такие молодцы, может, покажете нам с папой, на что вы способны?
- Анжела, иди ко мне, - отец притянул за талию Анжелу к себе. Слизал языком все мое «богатство» с ее живота. Насколько это шокировало меня, настолько и возбудило. Моя эрекция вновь возрождалась. - А теперь, - сказал он, - ласкай меня... Язычком...
Сестра, как заправская куртизанка, опустилась перед отцом на колени, раздвинула ему ноги и, взяв в руки его огромный прибор, принялась целовать ему яички.
Мама не дала досмотреть эту картину до конца. Она увлекла меня на диван, легла, широко раздвинув ноги в стороны, и сказала:
- Трахай меня...
Я уселся между ее ног, и взяв ее за щиколотки, направил своего «друга» ей в лоно. Когда я сделал это, из ее уст вылетел какой-то дикий вздох, наполовину с воплем. Ее голова выгнулась, руками она нашла руку отца, и стала обсасывать его палец на манер полового члена.
В маминой вагине было несказанно хорошо. Было невероятно мокро, член скользил как никогда. Видимо, папочка уже постарался оросить ее пещерку своей спермой, и теперь вставлять свой пенис в ее горячую от фрикций пилотку было одно удовольствие.
В этой позе мне было удобно наблюдать, как Анжела ловко сосет член нашего отца. Она делала это с закрытыми глазами, двумя руками схватив его мошонку. Она немножко массировала пальчиками его яички, а он правой рукой держал ее за волосы. Он запрокинул голову, и полностью наслаждался процессом.
Тем временем картина на экране сменилась. Теперь это уже был мальчик, худенький, с почти девичьей фигурой, в черном парике, и в обольстительном макияже, в черном платье в белый горох, которого имел во все щели с довольной ухмылкой на лице огромный негр.
Наши сношения продолжались долго - еще бы, мы с отцом кончили уже по два раза, еще до того, как наши извращенные отношения слились в одну семейную оргию. К слову сказать, при мастурбации я никогда не кончал больше двух раз за день, и это если считать, что один раз я мастурбировал утром, сразу после сна, а второй раз вечером - непосредственно перед сном, в душе. Конечно, сейчас я мог бы двигаться быстрее, но была ночь, да и я немного устал. Но член был стоек и не падал, видимо я еще что-то мог сегодня. Наконец, Анжела оторвалась от отца и произнесла:
- Пап, я не могу больше, у меня рот болит.
- Доча, иди ко мне, - вынув отцов палец изо рта, сказала мама. - Садись мне на лицо...
Сестренка послушалась. Как только она занесла свою киску над ее ртом, мама тут же впилась в нее своим шаловливым язычком. Анжела стала дышать прерывисто, схватив маму за голову и согнув спину. Мама уверенно, но медленно приближала свою дочь к оргазму, видимо она знала толк в лесбийских играх, она давала дочери насладиться путем к оргазму как можно дольше. Я, конечно, в мечтах представлял себе такое, но никогда не видел этого в живую. Тем более, мою собственную маму и мою собственную сестру в этих ролях.
А потом произошло то, от чего я до сих пор пребываю в шоке. Да, это мне понравилось, и да, я хотел бы это повторить... Но в тот раз я все сделал неосознанно, и на утро пребывал от себя в шоке.
Загородив обзор лесбийских утех, передо мной возник мой отец. Он в полный рост встал на диван над маминым животом, устремив свой агрегат мне в лицо. Казалось, что каждая венка, каждая клеточка этого гладкого фаллоса смотрела на меня и стремилась ко мне в рот. Я не понимаю, почему он сделал, так, может быть, мы с отцом и впрямь бисексуальны, но я, недолго думая, обхватил губами его горячую плоть. Отец взял двумя руками меня за затылок, и стал быстро, но нежно иметь меня в рот. От него пахло каким-то едва уловимым мужским запахом, его солоноватый пенис ходил у меня во рту, и мне это безумно нравилось. Я ощущал себя каким-то опущенным существом, подчиненным, но это до невероятного умопомрачения нравилось мне. Я хотел, чтоб это продолжалось как можно дольше.
Это было какое-то неземное блаженство. Мама утешала свою дочку языком, я, держа маму за щиколотки, имел ее в то самое место, откуда появился на свет, а меня в это время трахал в рот своим огромным членом мой собственный отец, такой красивый и мужественный.
Наш квартет достиг оргазма как-то сразу и внезапно. Сначала встала вскрикивать сестра, а потом ее конвульсии передались матери. Она стала извиваться подо мной, я едва уловил пульсации ее лона, и стал сам двигать тазом неосознанно, уже не я управлял удовольствием, а удовольствие управляло мной. Мой пенис пульсировал, извергая все больше и больше жидкости в нежную дырочку моей матери. Отец тоже стал двигаться все быстрее, но его ритм стал какой-то неровный, прерывистый, я понимал, что вот-вот он достигнет высшей точки наслаждения и не хотел выпускать его из себя. Я хотел принять все то, что с такой любовью он хотел мне подарить. Наконец он стал кончать. Он дернулся раз - ствол выдал мне порцию горячей и густой соленой жидкости, еще раз - еще порция, еще, еще... Когда он прекратил, я создавая высасывающее движения щеками, снялся с его ствола и проглотил все, что было во мне.
Это было неземное блаженство...
На утро все ходили пунцовые, и никто не вспоминал вслух о произошедшем ночью. Через три я заселился в институтское общежитие. Нашел себе постоянную девушку. Но никогда после мы не повторяли семейного секса.