Прошла, ровна неделя после той памятной ночи, когда я впервые испытал приятные ощущения от близости с женщиной, которой стала моя родная мать. Хотя она и обещала со мной серьезно поговорить, как только разойдутся гости, но так и не смогла, видимо поджидала подходящего момента. И этот момент наступил.
В пятницу вечером мать не вернулась с работ как обычно в положенное время, а когда она появилась на пороге квартиры, то была пьяной, и в компании с дядей Игорем. Взбешенный её задержкой и видом, я накричал на неё, в присутствии дяди Игоря, а его попросил удалиться, пригрозив ему, что позвоню его жене и расскажу, где он проводит этот вечер. Мои угрозы подействовали на него и он не произнося ни слова на прощание, ушел. Мать возмущенная моим вмешательством в её личную жизнь, начала ругать меня, а я огрызался с ней. Это бы продолжалось долго, пока она не вспомнила о случившемся ночью неделю назад.
- А я знаю, почему ты выгнал Игоря – в запале кричала она на меня – ты ревнуешь меня, потому как это ты тогда ночью трахнул меня пьяную. Бессовестный. Как ты мог. Подлец.
- Кто бы говорил о совести – перебил я её, и не выдержав выпалил ей все в лицо уже давно приготовленную фразу – думаю, у тебя её вообще нет, если ты в одной комнате с сыном в его присутствии начала сосать член этого старпера, выставив свою голую задницу на обзор мне.
Мать не ожидавшая такого ответа и припертая такими словами к стенке, попыталась ударить мне пощечину, но её рука только скользнула по моему лицу.
- Все хватит с меня, я уезжаю к отцу. Все ему расскажу, и буду жить с ним – гневно сказал я, направляясь в свою комнату.
Я всегда так делал когда хотел досадить матери и поставить её на место. Однажды я уже убегал из дома в десять лет и только благодаря милиции через три дня был возвращен домой. Отец мой жил совсем в другом городе с другой семьей, а с нами не общался уже более десяти лет.
Мы разошлись с ней в разные комнаты, правда я успел заметить, как у неё заблестели глаза. Вытащив свой рюкзак, я стал демонстративно складывать туда все необходимое, уже наперед зная, что скоро в комнату войдет мать и будет просить "мировую". Так произошло и в этот раз, минут через десять, когда мой рюкзак уже был наполовину собран, вошла она с виноватым видом и заплаканными глазами.
- Сядь нам надо с тобой поговорить – попросила она.
Я сел на диван, а она как обычно рядом нежно обнимая меня и поправляя на моей голове волосы.
- Ну прости меня, дурную блядь – вульгарно проговорила она, уже спокойным голосом – понимаешь нам нельзя этого делать с тобой, я все же твоя мать я родила тебя, ведь ты появился из этого места у меня.
- А что мне оставалось делать, если ты сначала все показала мне, так что у меня все заболело внизу, а потом еще легла со мною рядом, прижавшись к моему больному месту своей голой попкой – уже не так раздраженно заговорил я, и немного сложил вину на свою ни чего не помнящую мать – кстати, это не я первый начал, а ты сама направила мой писюн себе в письку, а потом стоная и помахивая говорила, что тебе хорошо.
- Это правда? – удивилась она, напрягая свою память, но так ни чего не вспомнив, как и тогда утром, уже сквозь ладони, которыми прикрыла свое лицо произнесла – Ой, как стыдно, до чего же я опустилась, совратила своего сына.
Наступила томительная пауза, которую только минут через пять не отрывая рук от лица нарушила мать, впервые так откровенно заговорив со мной, как бы ища оправдания своему поступку и все же отчасти перекладывая вину на меня
- Ну ладно я-то хоть пьяная была, а ты-то зачем кончил в меня. Вытаскивать надо член из влагалища, когда кончаешь.
- А я откуда это знал. Ты подмахиваешь, я кончаю – простодушно и откровенно ответил я, вызвав у матери стыдливый смех.
- Ну и как, понравилось? – спросила она, уже оторвав руки от своего лица, на щеках которого играл яркий румянец – а я убей, ни чего не помню.
- Мне так хорошо еще ни разу не было – честно признался я, и с сожалением добавил - жаль только мало и один раз
- Ну что мир? Ты простишь меня? – заискивающи спросила мать, не обращая внимание на мои последние слова
- Мир, только я все равно поеду к отцу, не хочу мешать твоей личной жизни с этим старпером дядя Игорем – проговорил я, стараясь выгадать из этого конфликта полезное для себя.
Мать еще шире и смущенно заулыбалась, а её щеки еще ярче вспыхнули румянцем.
- Хочешь, верь, хочешь не верь, но мы с ним еще ни разу – и уже хитро добавила, прищурив при этом глаза - Ты же говорил, что тебе со мной хорошо?
- Когда это было, да и то один раз, и я уже ни чего не помню – шутливым тоном ответил я
- А если я и сегодня лягу с тобой спать, то ты не уедешь от меня? – с трудом произнесла она глядя в сторону с опущенными глазами.
- Как же я от тебя уеду, если ты будешь сторожить меня всю ночь – все тем же тоном ответил я.
- Ну ладно пойдем ужинать – предложила мать.
Я специально не стал разбирать свой рюкзак, как напоминание о её обещании, ведь мы оба хорошо понимали, о чем шла речь. Ни перед ужином не во время его мы больше не говорили на эту тему.
Правда мать за ужином выпила пару стопок коньяка. Когда же настала пора ложиться спать, то я первым приняв ванну отправился в свою комнату. Диван мой был уже расстелен, а рюкзак валялся в дальнем углу разобранным. Я лег и с нетерпением стал ждать, и чем я дольше ждал прислушиваясь к звукам издающих матерью на кухне и в ванной, тем все больше терял надежду, на то что мать ляжет со мной. Выйдя из ванной, мать выключила везде свет и проверив закрыта ли входная дверь, вошла в мою комнату, где на письменном столе еще горела настольная лампа. Она была в домашнем халате, а не как обычно выходила из ванной в ночной сорочке, а поверх надетый халат. Даже при тусклом свете настольной лампы я разглядел, что её большие сиськи были слегка опущены, а сквозь материю по центру каждой просматривались топорщиеся соски. Она прошла к письменному столу и выключила лапу и только в кромешной темноте приблизилась к дивану.
Она легла с краю поверх одеяла, как и в ту памятную ночь, ко мне спиной, подогнув под себя ноги. Я был в растерянности, а вдруг она передумала или мы с ней не так друг друга поняли, все это заставляло меня быть нерешительным. Однако дальше в неведении я пребывать не мог, поэтому сбросив с себя одеяло повернулся на бок ближе к матери, ожидая, что она на это ответит, но ответа от нее не последовало. Тогда я осторожно и нежно положил свою трясущуюся руку ей на голое бедро почувствовав его мягкость, и повел рукой по нему ближе к его основанию задирая при этом подол халата. Мать лежала без движения и не произносила ни звука, что придало мне еще больше уверенности в моих действиях. Я снял совсем с себя трусы и вплотную пододвинулся к обнаженной заднице матери почувствовав её приятную мягкость на своем животе. Только когда я управляя своей рукой упругим членом стал тыкаться в горячую промежность отыскивая им ту заветную дырочку, мать как и тогда пошевелила заднице прогибаясь в спине и выставляя еще больше свой зад.
Однако на это раз я попасть ни как не мог и промучился еще минут пять, пока мать сама не взялась за мой член рукой. Раздвинув головкой члена складки на своей пизде, она подала задом на член, позволив ему медленно входить в неё, в её обжигающую теплом плоть, залитого смазкой влагалища.
- Это все не правильно… нам с тобой… нельзя трахаться. – тихо проговорила она, но уже дрожащим от сбивающегося дыхания голосом, когда мы с ней уже сделали пару качков в такт навстречу друг другу.
Я еще глубже ввел ей свой член и остановился не обращая внимание на её слова.
- Мам, а женщины тоже кончают как и мужчины? – поинтересовался я.
- Да кончают – коротко ответила она, а я продолжил свои качки в такт её подмахиванием
– Я так не кончу – тихим и дрожащим голосом произнесла она.
Не сговариваясь мы прекратили ...свои движения и стали медленно рассоединяться, и как только мой упругий член вышел из влагалища, мать повернулась и легла на спину, призывно широко раздвинув ноги согнув их в коленях. Пуговицы на халате уже были расстеганы, поэтому его полы распахнулись. Сиськи матери обвисли слегка на бок, а выпуклый живот со складками расплылся, внизу же него контрастно его белизне выделялся черный треугольник. Мать отвернула в противоположную сторону голову, и я был уверен, что глаза у неё были закрыты, она ждала, когда я перевалюсь на неё и заняв место между её широко расставленных ног снова введу свой член в её влагалище.
Хотя я и горел желанием побыстрее снова ощутить приятное тепло материнского влагалища своим членом, однако во мне вспыхнуло новое желание доставить приятные ощущения от сношения со мной и матери, поэтому я притронувшись к её мягкой сиське рукой нежно провел по ней, отчего по всему телу матери пробежали крупные мурашки. Я понял что ей это приятно и уже стал нежно массировать ей груди то одну то другую, припадая поочередно и к соскам губами играя с ними языком. Иногда с губ матери срывался не произвольный и неподдельный тихий стон, свидетельствующий, что это ей доставляет удовольствие. Наконец перевалившись на неё, заняв место между её полных мягких ляжек, я управляя своим членом, пытался найти её отверстие во влагалище, тыкая им в глубокую щель между густо поросших волнистыми волосами мягких мясистых половых губок, чувствуя как тепло и скользко там.
Пару раз проводя членом по щели, и задевая головкой за клитор (этого я тогда еще не знал), мать вздрагивала и стон её становился громче, при этом резко приподымая свой зад навстречу члену. Наконец она снова сама овладела моим членом и направила его в отверстие, и снова медленно стала приподымать свой зад навстречу ему. Окаменевший до ломоты в яичках член стал заполнять её горячее влагалище под натиском наших обнаженных тел. Я не отрываясь смотрел на лицо матери, которая закрыв глаза, пыталась сдерживать непроизвольные сладострастные стоны прикусывая свои губы, однако с каждым движением моего члена глубоко в ней, её рот слегка приоткрывался и она тихо со сбившимся дыханием постанывала. Не выдержав я прикоснулся к её губам своими губами, и она тут же впилась в них жадно всасывая мои губы в свой рот. Член мой начинал подергиваться от каждого нашего толчка навстречу друг другу.
- Ты… толь…ко… не спе…ши – умоляюще тихо зашептала мать мне в лицо оторвавшись на миг от моих губ.
И я сдерживался как мог. Подмахивания матери становились все сильнее и тут я почувствовал как её влагалище сдавило мой член и задрожало на нем. Мать резко подмахнула мне так и замерла с высоко поднятой задницей, а её руки обнимающие меня за спину переместились ко мне на ягодицы и теперь она с силой притягивала меня за них на себя. Вогнанный в неё член головкой надавил на пульсирующее дно влагалища, она не в силах была сдерживать сладострастный стон срывавшийся с её губ, уже не контролируемый ей. По моему телу в унисон пульсирующей пизде матери побежали волны блаженства, из дергающегося члена хлынул поток спермы залпами заливая похотливую дрожь матки.
Приятные ощущения, проникли во все части тела до самых кончиков пальцев, парализовав его и отключив разум, ощущения реальности и времени. Только с их ослаблением, я почувствовал, как мы с матерью снова задвигали своими телами навстречу друг другу словно желая остановить откатывающие волны блаженства и продолжить это приятное бессознательное состояние. С последним стоном тело матери, безжизненно рухнуло, не было сил и у меня. Минут пять мы лежали с матерью не шевелясь стараясь выровнять свое дыхание и набраться сил, а больше наверное перебороть желание не размыкать своих половых органов, еще приятно сокращающихся после оргазма. Мать опустила одну ногу выпрямив её, а я перекатившись через неё рухнул рядом, выскользнувший член из рыхлого влагалища, был уже в полу упругом состоянии. Я видел как мать своей рукой надавила на свой черный волосатый лобок, словно выжимая из него остатки оргазма.
Она попыталась привстать с дивана, но у нее ни чего не получилось, тут же рухнула обратно вызвав у неё легкий смешок. Тогда она переваливаясь к краю дивана опустила ноги встав на колени на полу и уже с колен пошатываясь приподнялась на них. Раскачиваясь словно пьяная из стороны в сторону она медленно направилась в ванную комнату.
Когда мать вышла из ванной комнаты, она снова прошла в мою комнату и присев на диван теплой и влажным полотенцем стала нежно вытирать мой совсем опавший член, который тут же в её руках стал наливаться силой.
- Случилось, то чего я так боялась, ложась с тобой в постель, но инстинкт взял свое – проговорила она, как бы оправдываясь передо мной, а главное перед собой – я же просто хотела тебе дать и все, чтобы ты не убегал больше из дома. Поклянись мне, что ты больше ни когда не будешь убегать, чтобы между нами не произошло, и что об этом случае ни кто, ни когда не узнает.
Я улыбнулся и молча, поднял руку характерный знак клянущегося. Она тоже улыбнулась и склонившись по матерински поцеловала меня в лоб, как бы принимая мою клятву.
- Мам, если я буду вести себя хорошо, то мы сможем повторить это.
- Поживем, увидим – ответила она – А теперь спать, ты выжал из меня все силы.
Она встала и ушла в комнату.
На наши отношения произошедшее, ни как не повлияло, я оставался её сыном, правда ставшим намного послушнее и внимательнее к ней и её словам. Только на третий день, мы "увидели", что это не повредит нам, если мы сделаем еще раз, а когда уже лежали вместе обессиленные после очередного оргазма, мать немного охрипшим голосом от сладострастных стонов произнесла
- Ну что мы мучаем друг друга, когда уже это произошло, давай уж жить полнокровно. Думаю, нам это не повредит обоим.
С тех пор, она наверстывала упущенное, стоная несколько раз в неделю на моем диване подо мной, а я оттачивал свое мастерство в ублажении женщины под её чутким руководством.