В Доме культуры нашего комбината работало много кружков и секций по интересам для детей и взрослых. Я тоже попробовал себя в самых разных видах деятельности, но в десятом классе я решил больше времени уделять учебе, а к ребятам заходил лишь изредка по старой памяти. Как-то меня там изловила Нина Сергеевна, которая руководила студией изобразительного искусства. Там у нее одни девчонки занимались, художниц из себя строили. В руках у нее был солидный альбом под названием «Пушкинский музей».
- Саш, привет, взгляни вот на эту скульптуру, - обратилась она ко мне и раскрыла альбом, - это «Давид» Микеланджело. Копия этой скульптуры стоит в Пушкинском музее. Нравится?
- Здоровый мужик.
- Это на репродукции он так выглядит, а сама скульптура пятиметровая. Существует несколько ее копий. Мы с девочками решили ее рисовать, но не с картинки, а с натуры.
- Где же вы пятиметрового мужика найдете?
- А не надо пятиметрового, нужно просто атлетически сложенного парня. Саша, ты нам подходишь. Я наблюдала за тобой летом на спортплощадке, ты то, что нам надо.
- И что, голым перед вами стоять?
- Саша, это же не в бане раздеваться, это искусство. Девочки будут учиться передавать в рисунке все особенности живой натуры. Всего несколько сеансов. Вообще-то натурщик это профессия, люди этим деньги зарабатывают. У нас денег нет, а искусство требует жертв, пожертвуй нам несколько вечерних часов. А может быть тебе понравится позировать, и ты станешь профессиональным натурщиком.
- Как-то неожиданно, я не знаю, что и ответить.
- Соглашайся, от девочек отбоя не будет, натурщики пользуются бешеным спросом. Давай считать, что я тебя уговорила. Завтра в семь вечера в нашей студии.
На следующий день я пришел к ним. Помимо Нины Сергеевны там было еще шесть девочек разного возраста.
- Девочки, познакомьтесь, это Саша. Мы с вами приступаем к изображению живой натуры. Вы помните скульптуру «Давид» Микеланджело, которую мы с вами видели в Пушкинском музее. Вот она в этом альбоме. Мы будем рисовать нечто подобное, но в современном духе. Саша будет нам позировать, его фигура во многом напоминает фигуру Давида в соответствующем масштабе. Саша, пройди за ширму, разденься и встань на вот эту подставку. Девочки, вам предстоит рисовать голую натуру, надеюсь, вы отнесетесь к этому со всей серьезностью. Саша, готов? Вставай вот сюда.
Я вышел из-за ширмы голым и встал на деревянную подставку. Девочки с любопытством разглядывали меня, мне было не по себе, член мой уныло висел.
- Девочки, Давид через плечо держит пращу, у нас пращи нет, да и не нужна она, нужно что-то современное.
- Пусть он на плече держит теннисную ракетку.
- Молодец, Света. Где-то в нашем реквизите была ракетка, я сейчас попробую ее найти. А вы пока сделайте первые наброски.
Нина Сергеевна вышла, а девочки подошли ко мне и стали в упор меня разглядывать, причем их в основном интересовала средняя часто моего туловища. Одна из девочек взялась за член и немножко подвинула его.
- Светка, ты чего делаешь?
- Он криво висел, а теперь правильно. Ой, девочки, он надувается.
От ее прикосновения член у меня стал подниматься и вскоре уже перед ними стоял почти вертикально мой внушительный член длиной чуть более двадцати сантиметров.
- Что у вас здесь происходит? – Громко спросила вернувшаяся Нина Сергеевна, в руке она держала теннисную ракетку.
- Света поправила Саше положение члена, а он у него от этого встал.
- Ну, кто разрешал трогать натуру руками? Что теперь делать?
- Нина Сергеевна, а в таком виде скульптура выглядит значительно энергичнее, - заметила одна из девочек.
Нина Сергеевна передала мне ракетку, мы все вместе обсудили, как, под каким углом я ее должен держать на плече. Потом она отошла, посмотрела на меня, вернулась, взялась рукой за член и оголила залупу.
- Вот так будет лучше, - решила она.
- Замечательно, потрясающая энергетика, - закричали девочки.
- Вы чего тут шумите? – Вошла к нам Анна Ивановна, которая руководила по соседству курсами кройки и шитья. – О, как у вас интересно. Аполлона лепите?
- Не Аполлона, а Давида. Анна Ивановна, Вы нам мешаете.
- Ниночка, ухожу. Я только его на телефон щелкну. Вот и все.
- Ань, только это не для распространения.
- Ну, разумеется.
Анна Ивановна ушла.
- Нина Сергеевна, он же у него не будет вечно стоять, давайте мы его тоже сфотографируем в разных ракурсах. Тогда можно будет рисовать по фото, а с помощью натуры корректировать.
- Молодец, Наташа. Снимайте на телефоны.
Тут пришли еще женщины с кройки и шитья и стали меня фотографировать. Наконец Нина Сергеевна всех выгнала, закрыла дверь на защелку, усадила девочек и начались занятия. Она что-то объясняла им про ракурс, перспективу и прочие премудрости. Я только переминался с ноги на ногу. От необычности обстановки член у меня все время стоял.
- Нина Сергеевна, я читала, что, когда член долго стоит, это вредно, - заметила одна из девочек.
- Главное, чтобы он не зря стоял, ему разрядка нужна. Давайте сегодня пораньше закончим, не будем Сашу мучить, а на следующем занятии продолжим. Собирайтесь, девочки. Саша, ты ракетку положи, но пока не одевайся. Побыстрее, девочки, до свидания.
Она выпроводила девочек, расстелила на полу какаю-то кошму, погасила свет и стала раздеваться.
- Сашенька, иди ко мне. Ты меня видишь? Ложись на меня, я уже вся намокла, пока на тебя смотрела. Вдуй мне скорее. Вот, молодец, двигай, но не торопись, ты на всю длину его вынимай и вставляй. Меня уже заводит.
Она обхватила меня руками и ногами и стала дергать тазом мне навстречу. Мы оба кончили и стали одеваться.
- У тебя много девчонок было?
- Нет, не много, - ответил я, постеснявшись признаться, что это был мой первый секс.
- А что так? На такой хер много желающих найдется. Саша, у нас с тобой будет пять занятий. После каждого занятия мы будем заниматься сексом. Я понимаю, что старовата для тебя, приходится использовать служебное положение. Так хочется попробовать молоденького мальчика. Тебе хорошо было?
- Замечательно, не волнуйтесь Вы, Нина Сергеевна.
- Саша, сейчас мы вместе выйдем, там меня уже муж ждет на машине. Он все старается меня с каким-нибудь мужиком поймать, а тут я с мальчиком появляюсь. Для него это облом. Пошли, мы тебя подвезем, нам по дороге.
Мы вышли из здания, на стоянке стояла иномарка.
- Привет, Коля, давно ждешь? – Спросила Нина Сергеевна мужа, когда мы садились в машину. – Познакомься, это Саша, он нам позировал для статуи Давида.
- Привет, Саша. Это какого Давида? Пятиметрового мужика, которого ты мне в музее показывала? Так вы натурщика за лупой разглядывали?
- Ну что ты за мужлан, не можешь без грубостей.
- Каких грубостей? Давид большой, а Саша не очень, вот я и спросил, вы на него через лупу смотрели? Увеличительное стекло такое.
- Коленька, извини, я не поняла. Я думала это обычные твои словечки. То я у тебя залупа конская, то еще какая-то.
- Вот ты и сейчас не по делу залупаешься. А тот натурщик, с которым я побеседовал, больше у вас не появлялся?
- Он, наверное, еще из больницы не вышел. Зря ты его так. Человек бесплатно нам позировал, я хотела хоть как-то его отблагодарить, в искусстве это принято.
- И легла под него. Получается не искусство, а блядство. Ну, ничего, он больше развратничать не будет. Тебе тоже надо было отвесить плюху, чтобы помнила.
- Коленька, я же люблю тебя. А с ним я просто дырочкой расплатилась.
- Давид, у тебя дом-то где? – Обратился он ко мне.
- Уже почти приехали. Вон та девятиэтажка. Можно здесь меня высадить.
- Сашенька, жду тебя на следующем занятии. Пока, - прокричала Нина Сергеевна, когда машина уже тронулась.
На следующем занятии стали приходить и фотографировать меня совсем посторонние девушки и женщины с улицы, поэтому Нина Сергеевна закрыла дверь на защелку. Но нам то и дело стучали и приходили девочки и женщины с курсов вязания, кройки и шитья, макраме, из театральной студии, и все фотографировали меня в фас и в профиль. Некоторые просто подолгу в задумчивости стояли передо мной.
- Сантиметра на три длиннее, чем у моего мужа, - сказала одна женщина другой.
- Да это вообще редкий экземпляр. Я однажды с арабом терлась, так у него был еще больше.
- Девочки, вы нам мешаете. Здесь ведь не выставка достижений народного хозяйства, а занятия студии.
- Извини, Ниночка. Интересный экземпляр. Сама-то попробовала?
- Как тебе это в голову могло прийти? Я педагог.
- Знаем мы, какой ты педагог. Та еще давалка. Чтобы ты да такой хер пропустила, ни за что не поверю.
- Здесь дети, попрошу прекратить разговоры не по делу. Правда, вы мешаете девочкам сосредоточиться.
- Нин, это вредно. Я вот сосредоточилась и тут же потекла.
- У тебя только одно на уме. Идите на свои кройки и шитье, не мешайте нам.
После занятий мы с Ниной Сергеевной опять занимались сексом на полу.
На уроке Ирка, с которой мы сидели за одной партой, долго разглядывала картинку в телефоне, потом показала ее мне.
- Ты не знаешь, что это за скульптура?
На фото был я собственной персоной с ракеткой на плече и с торчащим членом.
- Не знаю, это что-то историческое.
- Да, сейчас таких членов уже не бывает.
- Тебе видней.
- Из всех органов чувств в этом плане мне доступно только зрение.
- Ир, ты еще девушка?
- К своему стыду, вынуждена признать этот постыдный факт.
- Почему к стыду? Это замечательно, когда-нибудь ты осчастливишь любимого человека.
- Именно так я и думаю, но не уверена, что поступаю правильно. Девочки говорят, что надо спешить жить, брать от жизни все. Ты знаешь, что на тебя в классе в очередь записываются.
- Видимо девочки по достоинству оценили мои интеллектуальные способности.
- Не интеллектуальные способности, а мужские достоинства. Они у тебя весьма внушительные. Саша, я еще не созрела для секса, но я в пути. Если решусь, ты мне поможешь?
- А ты не будешь потом жалеть, проклинать меня?
- Это будет мое решение.
Постепенно я побывал дома у всех девочек нашего класса, которые уже живут половой жизнью, в отсутствие их родителей. Ко мне на улице стали подходить незнакомые девушки и женщины.
- А я Вас знаю, - говорили они и показывали мне мое фото в телефоне.
Я выслушивал комплименты в свой адрес, потом выяснялось, что именно сейчас у нее никого нет дома, и мы с ней могли бы поближе познакомиться. Мы шли и знакомились один или два раза, в зависимости от обстоятельств. Ежедневно я стал получать по несколько предложений заняться сексом от особ женского пола самого разного возраста. Я понял, какой великой силой обладает искусство, оно помогло мне избавиться от юношеской застенчивости, закомплексованности. Не только во взаимоотношениях с женщинами и в других жизненных вопросах я стал более смелым, настойчивым и целеустремленным. Я немалого добился в жизни и поворотным пунктом на моем пути явилась статуя Давида, которого я решился изобразить.