На следующей неделе у Николая случился аврал на работе. У Очень Важного Клиента, что-то пошло не так, поэтому пришлось попахать, настраивая, подгоняя, и т. д. Домой он просто приползал, быстро ужинал и засыпал мертвым сном, чтобы поутру, проглотив завтрак, пораньше мчаться на работу.
Только раз он поинтересовался у Вики, как там дела. Он коротко ответила, что нормально, Диана, написала всего два раза, в ICQ не появлялась. Больше распространяться не стала, видя, что ему не до этого.
А в пятницу к обеду, проблема была благополучно решена, к всеобщему удовольствию. И уже в три Николай позвонил Вике, что он едет домой.
— Отлично, раз ты так рано освободился, давай съездим за продуктами, а то дома шаром покати. Ты есть хочешь? Нет? Тогда я буду ждать тебя у подъезда. Хорошо?
Бродя в магазине, между бесконечными стеллажами Николай ловил себя на мысли, что что-то не так. Но что? Вдруг его осенило! Вика в очередной раз присела перед нижней полкой, читая состав на упаковке, и он понял — она была без трусиков!
В магазин она надела низкие светлые брючки, поэтому, приседая, трусики должны были быть видны, в любом случае. Он любил этот момент. А сейчас их не видно, как она не нагибалась и не приседала. Но он мог и ошибаться...
Погрузив покупки в багажник, Вика сказала, что надо заехать в другой магазин, так как только там продается то-то и то-то. Николай завел машину, но ехать не спешил.
— Расстегни, пожалуйста, свои брюки, — сказал он ровным голосом, включая кондиционер. Летняя жара успела нагреть машину.
Она немного замялась, но сделала то, что он просил. Убрала руки и сидела молча, не поднимая на него глаза.
Николай неспеша отогнул края брюк и провел пальцем по гладкому лобку девушки.
— Ты без трусиков, — вынес заключение он, продолжая поглаживать ее по лобку. — Диана? И как это звучало?
Он гладил ее, не пытаясь пока проникнуть ниже. Дело близилось к вечеру, народ стал разъезжаться, и их машина оказалась несколько на отшибе. Никому даже не смотрел в их сторону.
— Диана сказала, чтобы я три дня не носила белья...
— Так прямо и сказала, просто прислала письмо — три дня не носить трусиков? Она наверняка знает, что лифчик ты надеваешь редко, — он почувствовал, что Вика что-то не договаривает. Руку он не вынимал из ее брюк, но добраться до губок не мог, слишком узко. Он надавил на брюки, заставляя Вику приподнять попку, чтобы немного приспустить их вниз. Теперь он с удовольствием мог провести пальцем по ее губкам. Как он и ожидал, Вика немного возбудилась.
— Нет. Не сразу. Она появилась в аське утром. Мы пообщались.
— Как всегда с бусами?
— Нет, сегодня ей захотелось с ложечкой и медом...
— Ага, представляю, — его палец скользил вокруг ее дырочки. Вика возбуждалась и от его ласки и от своего рассказа.
— Вот. А когда мы с ней общались, позвонила Светка, и сказала, что сейчас зайдет. Я написала об этом Диане. И она дала мне задание.
Вика откинулась на сиденье и закрыла глаза, полностью отдаваясь Николаю. Его пальцы нежно, не торопясь, гладили, мяли, трепали ее губки, игрались с дырочкой.
— Задание. Я встретила Светку, провела в зал. Она притащила пирожные. Я пошла, сделать кофе. А потом зашла в спальню разделась, полностью, надела босоножки и принесла ей кофе. Светка была в шоке! Мне пришлось сказать, что я проиграла тебе желание, и сегодня, до ночи должна быть дома голой... Она наверняка подумала, что я сошла с ума.
— А ты что?
— Мне было стыдно... очень... но... какое чувство было еще. Я гордилась... нет, не гордилась, а как бы, была удовлетворена, что выполнила это задание...
Конечно, Светка быстро свалила, даже кофе не допила, а я вернулась к компьютеру и все описала Диане. Она ответила мне очень быстро. Похвалила меня, сказала, что не надеялась на мое послушание...
Вика рассказывала с частыми паузами, не открывая глаз. Несколько раз она легонько простонала. Пальцы Николая легко скользили по ее мокрой, прямо таки, текущей щелки. Но брюки сильно мешали. Он нагнулся и спустил их до щиколоток. Вика сама раздвинула ножки, давая ему больше места.
— Вот... И она решила меня поощрить. Назвала меня... Теперь она будет звать меня Ди... Это означает, что я ее игрушка. И она хочет, чтобы я три дня не носила белья. Я должна не носить белья три дня, до конца воскресенья, нигде... — Вика застонала выгибаясь на сиденье, его палец быстро ходил внутри нее. — И... и... еще... — сквозь стон произнесла она, — еще одно... Я должна почувствовать свой статус... И я... Еще одно задание... А-а-а...
Она закричала, зажимая рот рукой, и сжимая ногами его руку. Ее трясло в оргазме, наверное, целую минуту. Потом она обессилено рухнула на сиденье, не открывая глаз.
— Поехали-ка домой, — он тронул машину.
Вика зашевелилась и стала поправлять одежду. На него она не смотрела. Некоторое время они ехали молча. Он несколько раз бросал на нее быстрые взгляды, она упорно смотрела в окно.
Вдруг ее прорвало:
— Я не понимаю, что со мной происходит! Какое-то затмение, мне это нравится, все нравится! Понимаешь? Все! Я перестаю себя контролировать! Мне нравиться, что я Ди, что ты знаешь все про меня, а потом наступает отрезвление. Я же понимаю, что так делать нельзя, неправильно! Но, снова, когда вижу письмо от нее, или когда тебе рассказываю... Мне нравится тебе все рассказывать, представляешь? Как какая-то волна накатывает, я обо всем забываю, все побоку, я хочу так сделать и все! Что со мной? — она заплакала, закрывая лицо руками.
Он остановил машину. Обнял ее, и прижал к себе. Погладил по плечам, успокаивая.
— А ты не бойся, и хватит переживать, малыш. Я тебя люблю, и стал любить еще больше, ты мне такая нравишься. Твои страхи продиктованы воспитанием — это неприлично, так себя не ведут, и т. д. Плюнь, слушай себя и перестань беспокоиться. Обещаю, если что-то будет не то, я тебе скажу...
— Хорошо, что ты у меня такой. Ты, правда, не сердишься за Светку? — Вика, сильнее прижалась к нему.
— Нет, не сержусь, жалею, что меня там не было, хотел бы я видеть это, и тебя и ее. Забавная картинка была, наверное...
Она помолчала, поглаживая его по руке.
— Ты знаешь, Диана меня снова наказала, теперь за пляж. Она же говорила мне быть в трусиках, а не в купальнике... В общем, ты должен меня отшлепать и сфотографировать мою красную попку. Она мне давно это сказала, но ты был занят на работе...
— Наверное, сегодня и отшлепаю, чего тянуть.
После ужина, Николай повел Вику прогуляться. Он только настоял, чтобы она надела юбку. Они гуляли по вечернему городу, разговаривали ни о чем. Только один раз он ее спросил, как ей без трусиков?
— Интересное ощущение, свободно так, и мурашки по телу иногда идут от ветерка.
— Понятно, — он помолчал, желание потихоньку накатывало на него, — сейчас придем домой, и займемся твоим наказанием. Готовься.
— Хорошо, — просто ответила Вика.
Она позвала его из зала, мол, все готово. Посередине стоит стул — Вика притащила из кухни, и рядом она, голенькая. Волнуется немного, напряжена и слегка заведена — сосочки топорщатся, ротик полуоткрыт. Не глядя на него, поясняет, что он должен сидеть на стуле, а она у него на коленках лежать, попкой кверху.
Никола положил Вику на свои колени. Бог ты мой! Вроде ее тело знал до последней родинки, но в таком ракурсе очень возбуждающая картинка получилась. Попка кверху, прямо перед глазами, все потаенные складочки и впадинки открыты взору. Видно, что малышка уже возбуждена, не на шутку, влага так и искрится в складках ее нежных губок.
Он не удержался, потрепал ее за попку, провел пальцем по щелке, раздвигая губки, погладил ее клитор. Она даже застонала тихонько.
Размахнулся, шлепнул несколько раз ладонью, по одной половинке и по другой. Она только ойкнула. А он снова занялся ее щелкой, погулял пальцами вокруг губок, потрепал их, захватив в щепотку, пальцы приятно скользили. Она возбуждалась прямо на глазах, нетерпеливо подрагивая попкой. Не оставил вниманием и ее коричневую звездочку, погладив ее. Как-то, сам собой большой палец нырнул в дырочку, до самого основания. Какая она все-таки там тугая, он еле двигался в ней. Вика стонала и всхлипывала, вздрагивая всем телом. На попке показались первые красные следы, но недостаточно яркие.
Николай снова размахнулся и принялся без перерыва шлепать по половинкам ее упругой попки, часть ударов намеренно направил на щелку, прямо по губкам. Затем снова по попке. Его член рвал штаны, упираясь ей в грудь.
Он остановился, чтобы проверить результат, следы от ее ладоней на попке проявлялись не сразу. Она взбрыкнула, подавая попку вверх. Николай не стал ее мучить, принялся ласкать ее клитор, поглаживая его круговыми движениями.
Вика застонала, замерла и забилась в оргазме, чуть не сползла с его колен — насилу он ее удержал. Когда дрожь сошла на нет, попка полностью «проявилась», зарозовела, как требовалось Диане, а кое где отчетливо проступили следы пальцев.
Николай потянулся за фотоаппаратом и щелкнул эту картинку. Желание было нестерпимым. Приподнял Вику и поставил перед собой на колени. Сдернул штаны, перед ее лицом закачался тяжелый от возбуждения член. Она глянула на него, подняв глаза, улыбнулась своей особой улыбкой, как бы говоря, теперь ты в моей власти, и наклонилась, открывая ротик. Откинувшись назад, он, положив руки на ее затылок, закрыл глаза. Ее язычок занялся привычной и искусной работой.
Когда он готов был кончить, то отодвинул ее, она понятливо замерла, закрыв глаза. Несколькими движениями Николай довел себя до конца и с удовольствием смотрел, как сперма выплескивается ей на лицо, оставаясь на коже тяжелыми каплями. Он ждал изюминки — она не обманула его ожиданий. Открыв свои огромные глаза, она смотрела ему в лицо и слизывала языком сперму со своих губ и с его члена. Он застонал от удовольствия! Этот момент ему нравился больше всего в минете.
Затем, подхватив ее на руки, Николай уволок ее в спальню, чтобы продолжит такой удачный вечер.
Николай проснулся первый. Аккуратно чтобы не потревожить Вику, встал. В зале чуть не споткнулся о стул, так и стоявший посредине комнаты. Усмехнулся, вчерашний вечер ему понравился. Он был бодр, хотелось двигаться. Хотелось на простор, за город.
На кухне, готовя легкий завтрак, решил, что надо поехать на пляж, покупаться в прохладной воде, повалятся бездумно на берегу.
— Вставай, милая, — потихоньку позвал он ее, ставя завтрак на журнальный столик перед кроватью.
— Любимый, — потянулась она к нему сонная, обнимая, — ты приготовил мне завтрак? Ты такой милый. — Она поцеловала его. — Я сейчас, — выскользнув из его рук, умчалась в ванную.
Он проводил ее взглядом, задержавшись глазами на голой попке. Следы вчерашней порки уже сошли.
За завтраком, Николай сказал про пляж. Вика погрустнела.
— Я не могу, ты же забыл, мне нельзя носить ни лифчика, ни трусиков. А без ничего я не смогу, помнишь прошлый раз? Прости, — она виновата потупилась.
Николай попытался в уме прикинуть, куда поехать, чтобы людей не было. Но Вика вдруг вскрикнула.
— Блин, совсем забыла, я же должна, я же... Даже не знаю как тебе сказать. С пляжем тебе все испортила... А без тебя ничего не получится. Ты же мне запретил — бессвязно лопотала она.
— Ну-ка, давай конкретнее, — он взял ее за плечи и развернул, вглядываясь в ее смущенное лицо. Под его пристальным взглядом она покраснела, отодвинулась, и, не глядя на него, пробормотала под нос.
— Я должна за выходные отослать Диане две фотографии, где я совсем без ничего на улице. Ну, в смысле, в двух разных местах. Вот.
Она на него не смотрела, замерла, ожидая его реакции. Он невольно рассмеялся, ожидая услышать что-то действительно серьезное. Сразу же в уме возникли двое, трое мест, где наверняка можно было быстро сфотографироваться, чтобы никого вокруг не было. А если подумать, то таких мест было и побольше. Выложил свои мысли Вике. Она в ответ расцвела. В награду он получил почти миллион поцелуев во все места, плавно перешедшие в мгновенный секс...
Уже моясь в душе, окончательно остановился на трех местах, где в субботу утром людей быть не должно.
— Поспеши, развратница, пока народ не проснулся, — крикнул он Вике из душа.
— Уже одеваюсь, — услышал в ответ.
Оделась она быстро, но не правильно. Для этой поездки она выбрала юбку и легкую маечку. Он забраковал ее наряд. Долго снимать и надевать. Заставил надеть платье, застегивающееся на кнопки впереди. Оно ей не очень нравилось, но выбора не было. Оно единственное, подходящее для этой эскапады.
Первый снимок они сделали в сквере у проходной большого завода в промзоне. Очень ухоженный и культурный сквер, с чистыми дорожками отгораживал административный корпус от дороги на аэропорт. По обоим сторонам дороги располагались предприятия, безлюдные в субботу. В будние дни дорога была забита машинами, а сейчас, напротив, редко мелькнет одинокий автомобиль, и снова тишина.
Они не раздеваясь, примерились, как и что будут делать, потом Вика, по его команде, быстро скинула платье на куст, и Николай щелкнул ее два раза, стараясь захватить на заднем плане машину, кстати, появившуюся на дороге. Он торопился, потому что место хорошо просматривалось камерами, и могли выйти скучающие охранники. Но обошлось.
Снимок вышел удачным, приличное место, дорога, и машина. Вика вздохнула с облегчением, когда они отъехали, пожаловалась, что трусила ужасно, даже вспотела от страха.
— Где, дай слизнуть, — он потянулся к ней, улыбаясь.
— Отстань, извращенец! — она, шутя, отбивалась от него. — Меня всю трясет, дай придти в себя.
Вторым местом была платформа электрички. Свежая после ремонта, она располагалась недалеко от стадиона и одной из самых оживленных магистралей города. Электрички ходили редко, а на этой платформе люди появлялись только во время футбольных матчей. Вторым преимуществом был хороший обзор вокруг, человека, идущего к платформе, можно было бы увидеть издалека. На платформе сохранилась будка билетной кассы, в которой уже несколько лет никто не сидел. Будка, как и вся платформа, сияла свежей краской. Даже граффити было мало.
Они осмотрелись, Вика легко скинула платье, и стала послушно позировать Николаю, подчиняясь его указаниям. Они сделали снимков десять. Вику возбуждало ее обнаженность на открытом месте. Николай ясно видел ее покрасневшие губы, легкий румянец на щеках, и в конце фотосессии блеснула капелька влаги на ее щелке.
— Присядь здесь на корточки и поласкай себя, — приказал он. Она послушно опустилась и просунула руку между ног. Он снимал ее мастурбирующую сбоку, сверху, сзади. Держать равновесие на корточках было неудобно и Вика, не выдержав, опустилась на колени, не переставая себя ласкать. Она закрыла глаза.
Николай вспомнил одну из картинок, из Интернета, изображающих рабынь.
— Наклонись вперед, обопрись левой рукой и шире раздвинь ножки, порадуй свою хозяйку, ей понравится.
Вика застонала от нахлынувшего возбуждения, почти легла на тротуарную плитку, выстилающую платформу, и ее пальчики задвигались в щелке с невероятной скоростью.
Через минуту она уже тряслась в приступе оргазма. Он хотел, чтобы она поласкала себя по другому, но вдали появились люди.
Николай скомандовал — подъем, помог ей встать, отряхнул несколько песчинок, прилипших к коленкам, одел ее, застегивая кнопки на платья.
От пережитого, она болталась в его руках как кукла. Застегнув последнюю кнопку, он прижал ее, все еще вздрагивающую к себе, поцеловал.
— Я люблю тебя моя развратница! Глядя на тебя, я чуть не кончил прямо в штаны. Ты была великолепна!
Когда они подъезжали к дому, Вика стала интересоваться у него, не ждет ли он кого-нибудь, точно? Никто случайно придти не может?
Он заверил ее, что никто и никого.
— Тогда сейчас буду кормить тебя обедом, заодно... не знаю, что из этого получится... — она замолчала, задумываясь, — В общем, это второе задание. Прошу тебя, ничему не удивляйся.
Вика накрывала стол на кухне, попросив его побыть в спальне. Когда она позвала его, Николай был очень удивлен. Вроде, уже начал привыкать к неожиданностям, приятным, к слову сказать. Но ей с Дианой удалось сегодня его удивить.
Стол был накрыт на одного, рядом стояла обнаженная Вика, опустив глаза. На полу лежал вчетверо сложенный небольшой плед с дивана. Движением руки Вика пригласила его садиться, а сама опустилась вниз, у его стула, встав коленями на плед. Голова слегка наклонена, руки сложены за спиной.
Вики, не поднимая головы, негромко произнесла:
— Диана, сказала, раз я ее игрушка, то она может делать со мной все, что захочет. Для того, чтобы я почувствовала свой статус, в полной мере, она решила одолжить меня тебе на время обеда. Вот.
— Понятно, значит одолжила? Дала поиграться? — он поправил вставший член в штанах. — Что ж, мне нравится игрушка. Буду играться. Для начала... — он намеренно сделал большую паузу. Вика с некоторой опаской посмотрела на него, ожидая, что он скажет. — Итак, Ди, для начала, иди и вставь в свою дырочку бусы, так ты мне больше нравишься. Давай, — он, опустив руку ей на голову небрежно толкнул ее по направлению к двери. Вика глубоко вздохнула и встала. Он скользил рукой по ее телу, по пути гладя грудь, живот, лобок. Его пальцы нащупали ее губки, мокренькие конечно. Он грубовато потрепал их. Вика напряглась, замерла. Но он отпустил ее.
— Иди и не задерживайся, — Николай проводил ее взглядом и принялся за еду. Вика постаралась. Перед ним стояла тарелка с аппетитным куском мяса, на гарнир зеленый горошек и капуста брокколи. Рядом салат из свежих овощей. Завершала сервировку бутылка с кетчупом.
Вернулась Вика и замерла в двери, ожидая пока он, обратит на нее внимание. Николай как раз положил в рот первый кусочек жаркого, обильно полив его кетчупом. Наслаждаясь едой, он с удовольствием оглядел ее. Между ножек у нее болтались знакомые бусы. Она стояла, опустив голову, покорно ожидая приказаний. Глубокое дыхание и отяжелевшие грудки выдавали ее возбуждение. Он махнул рукой, указывая ей сесть на прежнее место.
Она приняла прежнюю позу, на коленях, руки сложены за спиной.
Николай отрезал второй кусок аппетитного мяса.
— Ди, будь любезна, подай мне вина, — приказал он, не поворачиваясь к ней.
Она бросилась к шкафчику, и к холодильнику. Поставила на стол бутылку и фужер, рядом положила штопор, и застыла, слева от него, ожидая, когда он откроет бутылку.
Николай быстро справился с пробкой и вернул бутылку на стол. Вика налила вина и подала ему фужер.
— Извини, я забыла, — пробормотала она.
Он взял фужер, отпил, и, протянув, левую руку нащупал бусы. Поводил их в разные стороны, приподнял вверх, чтобы бусинки легли между ее уже сильно мокреньких губок. Сделал еще глоток, играясь с бусами. Она тихонечко простонала от удовольствия.
— Извините, — поправил он, выделяя последний слог. — Ты игрушка, значит обращаешься ко мне только на вы.
Она открыла, прикрытые от удовольствия, глаза, и послушно исправилась:
— Извините.
Он оставил бусы в покое.
— Иди на место, — он краем глаза поглядывал на нее.
Волна возбуждения накрыла девушку. Она покачнулась и почти рухнула коленями на плед. Привычно завела руки назад. Николай сделал еще глоток и посмотрел на нее. Она немного дрожала. Такой возбужденной он ее давно не видел, хотя последнее время Вика стала очень страстной.
— Я вижу, ты вся дрожишь от желания, не так ли?
Она кивнула в ответ, не поднимая глаз. Слегка пошевелила попкой, пытаясь ласкать себя бусами внутри.
— Можешь поиграть с бусами, но к себе не прикасайся, — продолжил он, и сделал еще глоток вина. Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы спокойно произнести эту фразу. Терпкое вино, послушная игрушка, сидящая у ног — он тоже умирал от желания, даже кожу покалывало иголками.
Вика всхлипнула, взяла кончик бус в руку, приподняла их, чтобы они, круглые, гладкие бусины, могли касаться клитора, и начала медленно водить их то вверх, то отпуская, чтобы они под собственной тяжестью падали вниз, лаская ее. С каждым разом она делала это все быстрее и быстрее, натягивая бусы. Она сжала ножки, и бусы замелькали очень быстро! И вскоре, последовал ожидаемый результат. Она вскрикнула, замерла, и громко простонала, вытягиваясь телом, кончая.
— Понравилось, я вижу? — Николай вернулся к еде. Не спеша отрезал очередной кусок, наколол его на вилку и отправил в рот. Посмотрел на нее. Со своего места на полу, Вика смотрела на него снизу вверх. Давно уже, ожидая, когда он взглянет на нее.
— Вижу, что понравилось. Ты меня тоже позабавила, не думал, что Диана так тебя развратила... Ты сама ела, что-нибудь?
— Я не хочу. Пока накрывала, взяла яблоко — пролепетала она.
— Дда, яблоком сыт не будешь, — он отправил в рот еще один кусок, и, прожевав, приказал. — Вытяни ладони вперед! Вместе!
Она послушно протянула ладошки перед собой. Николай, поддев вилкой несколько горошин, положил их на ее ладони.
— Ешь! Наклонишь и ешь!
Вика, аккуратно, боясь просыпать горошины, наклонилась и стала подбирать горошины с ладоней губами. Она немного дрожала. Одна горошина, все-таки, упала на пол, и покатилась под стол. Испуганно взглянув на него, она наклонилась, и поползла за ней, пытаясь подобрать ее ртом. Ее попка приподнялась.
— Стоп! — Николай опустил руку и положил свою ладонь на ее щелочку с бусами, которые так и оставались в ней. Вика замерла, стоя на коленях, голой под столом.
Николай засунул палец в ее мокрую дырочку, и начал не спеша, поглаживать ее внутри, играясь там бусами.
— Ди, разве я приказывал тебе подбирать что-то с пола? Нет? Вот видишь! Ты так решила мне угодить? Совершенно напрасно ты так решила, — он бросал ей слова с большими паузами, продолжая ласкать ее пальцем. Вика стонала, стоя на четвереньках. — Похоже, Диана тебя хорошо выдрессировала, так ей и передашь, что мне понравилась ее игрушка! — он вытащил из нее бусы. Вздох разочарования вырвался из нее.
— Иди сюда, — Николай встал, помог ей подняться и буквально кинул ее на стол, отодвигая в сторону посуду, и снимая с себя одежду. Вика послушно оттопырила попку, ее жадная щелка призывно блестела перед ним. Он не заставил себя долго ждать...
Вечером, чтобы не сидеть дома, они пошли в кино. После сеанса, подходя к машине, Николай остановил ее, обнял, привлекая к себе, и нежно поцеловал.
— Я люблю тебя!
Теплая летняя ночь светилась звездами, даже фонари не могли затмить их блеск. Вика стояла, прижавшись к нему, положив голову на его плечо. Она снова, как пять лет назад, была счастлива со своим мужчиной, чувствую его силу, и нежность, его надежность и заботу.
Через пару дней, Вика встретила его дома, сияя, как медный пятак, набросившись на него с поцелуями прямо в прихожей.
— Вижу, что есть новости, рассказывай, — он, обнимая ее, прошел в квартиру.
— Диане понравились мои фото, те, которые мы сделали на улице, в воскресенье! И, — Вика сияющими глазами посмотрела на него, — она решила сделать мне подарок! Она дарит мне кольцо!
Вика сделала паузу, чтобы он смог переварить услышанное, так сказать, проникнуться. Николай кивнул головой, понял, проникся, продолжай мол, понятно, что это еще не все.
— Я сегодня завела электронный кошелек, и она кинула на него деньги. Теперь я должна пойти выбрать кольцо и купить его, какое мне понравится. Представляешь! Как ловко она все придумала! И еще одно... Внутри кольца должна быть надпись: «Игрушка Дианы». Она сказала, что лучше всего, чтобы заказ на гравировку сделал ты, а я должна буду сама его забрать из мастерской. Вот! Представляешь, я иду и забираю кольцо с этой надписью. Что скажешь? Ты согласен?
Он помолчал, обдумывая, что ей ответить. Но в голове сами собой стали рождаться мысли, как это будет выглядеть, и как можно это сделать. Некие наметки сразу сложились, конечно, еще предстояло продумать все хорошенько, но в целом план был готов. И тут он поймал себя на мысли, что ему интересно, реализовать эту идею Дианы.
Вика начала беспокоиться, в ответ на его долгое молчание.
— Тебе, что-то не нравится, Ты против?
— Да, нет, в принципе. А тебе все нравится?
— Ну, да! Ведь никто не будет знать про надпись, кроме тебя. Мне хотелось бы что-то иметь в таком роде. Не знаю, как я буду его забирать, но интересно попробовать. Хотя, если честно, немного страшно, ведь мастер догадается про кого эта надпись. Но, до этого, все же было нормально, думая, что и сейчас будет...
Я просто иду и забираю кольцо, и там его надеваю. Диана, правда, написала, что как всегда я должна быть без белья, остальное — мой выбор, что-нибудь очень легкое — юбка или платье, но это же не страшно, ты же будешь рядом?
— Буду, естественно, — он вспомнил, как сильно она возбудилась на кухне, когда была в роли игрушки. И сейчас, обсуждая с ним кольцо, он готов был биться на любой заклад, что она возбужденна, трусики у нее уже должны быть мокренькие. Если бы они на ней были. Но она их дома уже не носила.
У него как будто щелкнуло что-то в голове — все детали стали на место. Николай теперь четко представлял, как все должно быть.
Они съездили, купили кольцо. Вика долго и придирчиво выбирала, наконец, нашла то, что ей понравилось. Дома она еще раз померила его, полюбовалась, потребовала в очередной раз у Николая, подтверждения, что это кольцо — именно то, что надо, что оно отлично смотрится на ее руке, что оно и только оно подходит для нее.
На следующий день, после обеда, он заехал в мастерскую сдать заказ. Это был подвал пятиэтажки, в которых, обычно, размещалось много мелких контор самого разного назначения и профиля. Такие подвалы в каждом городе встречаются сплошь и рядом. В них, могут располагаться «Фото на документы» и рядом салон офисной мебели, сплошь заставленный разнообразными столами и шкафами, парикмахерская, и магазин семян, одним словом вариантов множество.
Николай, недавно забрел в такой «бизнес подвал», в поисках ксерокса, и с удивлением обнаружил мастерскую по изготовлению ключей, рядом с ксероксом. Магазин канцтоваров, и представительством очень известной зарубежной фирмы, судя по плакатам на стенках, продающей элитные средства для уборки в доме, но почему-то, располагавшейся в маленькой комнатушке, с трубами канализации на потолке.
Мастерская находилась в торце коридоре. Открыв дверь, Николай попал в небольшую комнату, разделенную барьером, за которым сидел мастер — седой сухой старичок, с хитрыми глазами.
Сухо, но четко изложив, свои требования и уплатив названную сумму, похоже сильно завышенную, Николай поинтересовался, когда будет готов заказ. Получив обещание уложиться в полчаса, он предупредил мастера, что через час кольцо заберет девушка. Старичок за барьером, умильно улыбаясь, еще раз клятвенно заверил Николая, что он все понимает, осознает, беспокойству нет места.
Место отличное. Народу никого — то что надо, — думал Николай, двигаясь домой, за Викой, — а старичок поганенький, конечно, сразу все просек, ну да не страшно.
Вика выбрала белую расклешенную юбку и красную шелковую блузку. Выглядела она потрясающе! При ходьбе ее грудки свободно подрагивали под блузкой, не оставляя никаких сомнений в отсутствии лифчика.
По дороге они болтали о разных пустяках, но чем ближе подъезжали, тем более задумчивой становилась Вика. А потом и, вообще, замолчала.
Припарковавшись не без труда у нужного дома, он помог ей выбраться из машины. Как и было договорено заранее, Николай проводил в подвал, да двери в мастерскую. Она уже потянулась к ручке, чтобы открыть, но он задержал ее, обняв сзади и легко целуя ее шею, ухо, щеку.
— Волнуешься? — он скользнул руками ей под блузку, поглаживая ее животик, одновременно запуская, иногда, палец под резинку летней юбки.
В коридоре было пусто, и даже, если бы кто-то и вышел, то ничего заметить бы не смог, Николай заслонял Вику, отгораживая от всего.
Она промолчала. Он продолжал вольничать руками, как бы ненароком, касаясь ее груди, или ладонью оглаживая ее лобок. Она трепыхнулась, пытаясь вырваться из его объятий, в ответ, он только сильнее прижал ее к себе.
— Волнуешься, Ди? — делая ударение на имени, негромко повторил вопрос, приблизившись губами к ее уху. Оставил ее одежду в покое, он просто обнимал ее.
— Немного, — ее губы едва шевельнулись.
— Тем не менее, все равно пойдешь получать метку? Старичок сразу просек, что заказ особенный, поэтому и смотреть будет на тебя соответственно. Всю осмотрит, оценит. Нагнуться немного заставит, чтобы грудь твою лучше рассмотреть. Думаю, проводить выйдет из-за своего барьера, дабы оценить твою ножки и попку, почти нечем не прикрытую. Раз ты чья-то игрушка, то и ему захочется с тобой немного поиграть. Ты так себе это представляла, в машине, когда сюда ехали? — нашептывал он, нанизывая одно слово на другое, прижимая ее к себе.
Она возбуждалась все больше и больше. — Так ты себе это представляла, Ди? — он безжалостно задрал ее юбку, и властно положил ладонь на ее горячий лобок. Она трепетала под его руками.
— Да, — снова еле-еле шевельнулись ее губы.
— Тогда расстегни еще одну пуговку, — его палец скользнул по ее влажной щелочке и слегка потрепал клитор, — расстегни еще одну пуговку. Сама! Чтобы старичок смог увидеть твою грудь всю, до самых торчащих сосочков! — приказал Николай, играя с ее клитором.
Как зомби, Вика подняла руку и расстегнула пуговку. Он убрал руки, оставив ее в покое, поправил ей юбку. Шлепнул по попке, легонько подталкивая к двери. Она открыла дверь и, на негнущихся ногах, прошла в мастерскую. За дверью раздался голос старичка.
Николай посмотрел на телефон. Он положил себе подождать три минуты, и потом зайти самому.
Через дверь слышно было, как старичок что-то монотонно журчал Вике.
Охмурает, кайф ловит, старая сволочь, усмехнулся про себя Николай.
Он испытывал особенное возбуждение от чувства своей власти над Викой. Разрешив и поддерживая ее разврат с Дианой, он сам игрался с ней, как хотел. Сейчас отправил ее, заставив демонстрировать грудь другому, но мог, наверное, и послать ее без юбки, или совсем голой. Она бы послушно пошла. Его кайф — в любой момент он мог зайти и увести ее с собой, оставив остальных только завидовать ему, владеющему такой женщиной!
Три минуты истекли, поправив возбужденный член, чтобы не мешал при ходьбе, он распахнул дверь в мастерскую.
Картинка была, как он описывал Вике. Она стояла перед барьером, немного нагнувшись. Старичок, держал ее руку за запястье, второй рукой он понемногу проворачивал кольцо на ее пальце, мол, проверяя, все ли в порядке, не беспокоит ли чего. О чем не переставал журчать. А его похотливые глазки неотрывно впечатались в ворот Викиной блузки, жадно пожирая увиденное.
Вика стояла не шелохнувшись, красная как рак, ее слабые попытки высвободиться успеха не имели. Старичок вцепился в нее, как клещ.
Досадливо взглянув на открывшуюся дверь, старичок хотел возмутиться, но увидев Николая, сразу сдулся, отпуская руку девушки.
— Все нормально? — Николай подошел, по-хозяйски обнимая Вику.
— Все, все в порядке, девушке понравилось, нигде не чего не беспокоит, — засуетился он, под пристальным его взглядом.
— Тогда, спасибо, — старичок Николая больше не интересовал. Он развернул Вику и направил ее к двери. Она шла деревянной походкой, переставляя ноги, как кукла.
Они молча подошли к машине. Вика, было, дернулась вперед, но он остановил ее, направив к задней двери. Помог залезть, сам задержался, сдвигая передние сиденья вперед. Задние стекла в его машине были сильно тонированы, а припарковался он у глухой стены, так что никто не мог их видеть.
Вика молчала, только взволнованно дышала. Под блузкой подрагивала ее грудь.
Сев к Вике, он взял ее за подбородок, властно развернув к себе.
— Понравилось? Всю осмотрел?
Она молчала. Усмехнувшись, он задрал ей юбку, грубо раздвигая ноги, провел ладонью по ее щелке.
— Чувствую, что понравилось, — выпрямился. — Ди, расстегни блузку, покажи мне, на что пялился бедный старичок. Она хлопнула ресницами, хотела что-то сказать, но под его взглядом опустила глаза и торопливо расстегнула блузку. Взялась за полы блузки, неуверенно взглянув на него. Он кивнул. Вика, прикрыв глаза, распахнула блузку и замерла, уронив руки.
— Действительно, глаз не отвести. Есть на что посмотреть, такие упругие, возбужденные грудки, сосочки так и торчат! Иди сюда, — он вжикнул молнией брюк.
Вика безропотно наклонилась. Ее горячие губы привычно охватили член. Николай откинулся назад, отдаваясь удовольствию. Одной рукой он придерживал Вику за голову, второй игрался с ее грудью. Чуть повернулся, чтобы ей было удобнее.
— Юбку задери, хочу видеть твою попку голой!
Вика, не выпуская член, задрала юбку, подтянув ее под самую грудь, и опустилась на пол, на колени.
Ее губы с язычком привычно порхали, подводя его к закономерному концу.
— Что за женщина, что за женщина, люблю ее, не смотря ни на что! — успел подумать Николай, прежде чем взорваться у нее во рту.
Сглотнув последние капли, Вика продолжала медленно облизывать член, не вставая. Ждала его команды.
— Иди ко мне, — прошептал он, убирая член и помогая ей поднять на сиденье. Усадив ее удобнее, властно раздвинул ей ножки и, пробежав пальцами по ее щелке, засунул их в ждущую дырочку. Она тихонько застонала, отдаваясь ласке. Его пальцы двигались в ней уверенно и настойчиво. Вика полностью отдалась ему. Стоны стали громче, и она, спохватившись, закрыла рот рукой, приглушая звуки. Он покрепче прижал ее к себе, доводя свое приятное дело да конца. В этот раз она кончала особенно бурно, изгибаясь и дрожа. Ему даже показалось, что машина ходит ходуном, но большому счету, было наплевать!
Наконец Вика, последний раз вскрикнув из под руки, замерла, опадая в его объятиях. Она лежала, закрыв глаза, вся растрепанная и невероятно, невероятно прекрасная!
— Я люблю тебя! — прошептала она, все еще держа руку у рта. Новое кольцо, с именем Дианы, как раз, касалось ее губ, все еще пахнущих спермой Николая. — Люблю! — повторила она, не отнимая губ от кольца...