В тот день я впервые увидел Синди.
В тот день, когда исполнялось полгода, как я развелся с своей женой. Наше расставание прошло по-дружески, без склок, без обид. Последние десять лет брака мы отдалились друг от друга, и в один прекрасный день, когда поняли, что нас уже ничего не связывает, мы оборвали отношения. Она была светской женщиной, не мыслящей себя без разных приемов и вечеринок, в то время как я - законченный трудоголик.
Я снял комнату в Даун-Тауне, неподалеку от офиса, и спокойно наслаждался своей работой, на которую я теперь предпочитал ходить по ночам. Такой ритм был для меня новым, и потому приятным.
Наш офис по ночам словно вымирал. Во всем здании оставалось лишь ночная смена компьютерщиков, охранники и уборщики. Синди как раз и была одной из уборщиц.
Около трех месяцев тому назад я остался на работе допоздна, пытаясь невероятными усилиями закончить отчет, над которым бился который уже час. Я был полностью поглощен делом, когда меня прервал стук в дверь. Это, была, как оказалось позже, Синди.
Она была одета в одну из тех эластичных футболок, которые носит уборочный персонал. Она плотно обтягивала ее тело, еще больше подчеркивая ее большие груди. Я отчетливо увидел ее соски, которые торчали из под тонкой ткани, словно пытаясь ее проткнуть. Стараясь не казаться бестактным, я опустил свои глаза. И тут только заметил, что уставился прямо на ее промежность. О-о! Должно быть девушкам непросто натягивать такие узкие шорты. И, как оказалось, она не носила под ними трусиков, так что я смог разглядеть всю ее киску до мельчайших особенностей. Одна из моих частей тела незамедлительно отреагировала на все это.
"Извините меня, мистер С.", - произнесла она своим высоким голоском, - "Вы не возражаете, если я приберусь здесь, пока вы будете работать?" Я ответил, что конечно нет, тем более, что встать и уйти, не потеряв при этом лица, я уже бы не смог бы. Тем временем Синди начала уборку, а я попытался вернуть свои воспарившие мозги обратно на стол с отчетом, что было , как вы догадываетесь, совсем не просто.
Я давно уже не трахался. И уже стал подумывать, что потерял к сексу всякий интерес. Казалось, что уже ничто не может меня по-настоящему возбудить. Но вот я сейчас сижу и глазею на 22-летнюю блондинку, крутящуюся перед моими глазами, в то время как мой пенис уже получил полное право наименоваться фаллосом.
Я уже пожалел, что не ушел раньше, пускай даже со стояком, так как каждый раз, когда она наклонялась, мне неудержимо хотелось схватить ее прекрасный тугой задик, и.. и... Все! Дальше так продолжаться не могло, и я попрощавшись, вылетел из офиса. Но оказавшись на улице, внезапно вспомнил, что забыл захватить свой дипломат. Стоя в нерешительности на стоянке, я бросил взгляд на освещенное окно своего офиса, и увидел, что пространство окна что-то загораживает. Это меня заинтриговало, и я решил вернуться.
Поднимаясь на лифте, я ломал голову, никак не понимая, что могло заслонить мое трехметровое окно. Выйдя на своем этаже, я заметил, что убирающая бригада уже удалилась. Все еще прибывая в полнейшем непонимании, я подошел к своей двери, и буквально застыл на пороге. Перед моими глазами предстало мое большое кожаное кресло, придвинутое к окну, и взобравшееся на него белокурая бестия. Я понял, что это была Синди, так ее футболка и шорты валялись здесь же на полу. Я судорожно схватил свой член, который уже был готов взорваться от не излившихся эмоций, и тихо переступил порог.
Она опустила спинку кресла и легла таким образом, что вытянув вверх ноги, смогла прижала свою киску прямо к стеклу. Ее стоны становились все громче и громче, отражаясь от стекла и налетая на меня, застывшего в стагнации, и молча наблюдающего ее отражение в окне.
Одна ее рука была занята отвердевшими темно-розовыми сосками, другая - танцевала вальс во влагалище. Три пальца плясали в глубине раскрытого отверстия, в то время как большой палец порхал над клитором. Я уже решил молча ретироваться, и отправиться в туалет, чтобы привести себя в порядок, как она внезапно открыла глаза и, уставившись на меня, выдохнула: "Я кончаю!"
Подождав когда ее дыхание успокоится, я уже было начал читать ей нотацию о вреде занятий мастурбацией на чужих креслах в нерабочее время в такой опасной позиции. Но она сразу же прервала мои изыскания, весьма справедливо указав на мою руку, все еще сжимавшую член.
"Ну давай те же, мистер. Почему бы вам не вынуть его и не применить к делу." Я начал объяснять, что для меня это недопустимо, но тут она мгновенно наклонилась и расстегнула мою молнию на брюках. Видимо мой член уже все решил сам, так что он сразу выскочил, представавив себя во всей красе. Брюкам оставалось лишь безвольно упасть на пол.
Нежно обхватив крайнюю плоть своей маленькой ручкой, она начала двигать ею туда-сюда, открывая и закрывая мою вовсю уже распухшую головку, большим пальцем при этом не забывая дразнить район уздечки. Другая рука занялась моими дрожащими от возбуждения яйцами. Она нежно сжимала и разжимала свою ладошку, которая горсточкой обхватила их, заставляя меня стонать от наслаждения. Мне уже было глубоко наплевать, что я стою со спущенными штанами перед окном восьмого этажа, все что мне было нужно - это кончить!
Синди, почувствовав, что я близок к финишу, придавила пальцами место позади мошонки и открыла рот, приготавливаясь к потоку, который тут же не замедлил начаться. Она отодвинула свою голову насколько возможно назад, так что я видел, как моя сперма ложится на ее розовый язык, заполняя ее рот, и как промахнувшиеся капли, словно мутные слезы, ползут по щекам. Боже, я никогда раньше не кончал так бурно и мощно. Казалось, что извержение будет продолжаться вечно, внутри меня словно был какой-то дьявольский поршень, толчками выбрасывающий струи семени. Мои колени подкосились, голова закружилась.
Синди наклонилась вперед и, буквально заглотнув полностью мой член, начала отсасывать с неудержимой страстью. Ее острые ноготки в это время вцепились в мои ягодицы, царапая их до крови. Наслаждение было настолько сильным, что я безвольно сполз на пол, находясь в состояние близком к отключке.
А Синди, дав мне всего лишь пять минут передышки, уже стояла на коленях над моей головой, так что ее светлые заросли, из которых выглядывали налитые темной кровью губы, оказались прямо перед моим ртом. "Посмотрите, что вы сделали, мистер! Я опять промокла. Так что теперь вам придется меня вычистить."
Меня не надо было долго упрашивать. Я запустил в ее лоно свой язычок, который начал там свои поиски и вскоре нашел ее маленькую кнопочку счастья, ласкание который вызвало неудержимый поток ее соков. Все это я завершил тщательным вылизыванием ее киски, возвращая ей чистоту и свежесть. Я попытался пригласить ее на ночь в свои апартаменты, но она воспротивилась, сославшись на оставшуюся работу. "Хотя," - заметила она, "завтра я буду свободной, и мы могли бы куда-нибудь сходить."
На следующий день мы встретились. Она была одета в прелестное пальто, хотя вроде бы погода к этому не располагала. Я рассказал ей о своих планах на вечер: итальянский ресторан, театр и тому подобное, но она резко обернулась ко мне и выдал тираду на счет того, что она не будет частью чей-то там культурной программы. "Мне все равно, где есть. А к театру я вообще равнодушна, хотя впрочем в киношку можно сходить."
В конце концов мы порешили на прогулке в парке.... Припарковав машину, я предложил ей оставить свое пальто в машине. "Вы что это серьезно, мистер", - с деланным возмущением ответила она мне. "Меня же арестуют за появление обнаженной в общественных местах." Я решил, что она смеется, но одна лишь мысль о том, что ее соблазнительное тело полностью обнажено под пальто, вызвало приятное томление в паху. На мой вопрос, дразнит ли она меня или же она в самом деле флашер, она лишь звонко рассмеялась. "А вам хотелось бы это? Хотелось, чтобы я прямо в парке разделась перед вами?"
Мы остановились под громадным дубом, и я прижал ее к себе. Поцелуй был даже не французским, а по крайне мере французским в квадрате. Переведя дыхание, она объяснила, что мы сейчас будем делать. Она засунула свои руки в карманы пальто и прижала его к телу. Я же начал расстегивать пуговицы. "Когда все пуговицы будут расстегнуты", - объяснила она, "я распахну пальто, и ты запрыгнешь внутрь, а я запахну его позади тебя." Я сделал как она сказала, но когда она раскрыла пальто, я на мгновение остановился и бросил взгляд на ее тело. Все, что на ней было, это пара нейлоновых чулок, поддерживаемых ажурным поясом.
Я мгновенно расстегнул молнию, сами догадайтесь какую, и прижавшись к ней, стал нежно водить головкой члена по ее лобку и губам. "Но запомните, мистер", - строгим голосом сказала она, "если вы насвинячите там, вам придется убираться". Я задумался на мгновение. Мысль о том, что мне придется слизывать собственную сперму, не особо меня привлекала. На мой вопрос о том, где мне придется в таком случае заняться уборкой: прямо здесь в парке или потом в моей квартире, она ответила: "Ну конечно не прямо здесь, все таки мы добропорядочные граждане. Но и возвращаться еще слишком рано".
Молча улыбаясь, она ожидала моего решения. А мои яйца уже вспухли до боли, и чем дальше, тем меньше я находил в себе сил сопротивляться неизбежному. Выдавив из себя согласие, я с силой прижался к ее губам. Синди приподнялась на цыпочках, напрягая ноги, и сказала, чтобы я начинал. Мой член медленно вошел в нее. Это было потрясающее ощущение, словно мой фаллос сжала стальная перчатка. Как же там было туго и тепло! Ее внутренние мускулы выполняли за меня всю работу. Они сжимали и заглатывали мой член, потом отпускали и опять сжимали, и так до бесконечности, пока я не кончил, выстрелив струей горячей спермы глубоко внутрь. И мы замерли, и так неподвижно стояли до тех пор, пока мой член не опал и сам ни выпал из ее сладостных тисок. "О, как вы меня разгорячили, мистер! Давайте-ка найдем какое-нибудь место, где бы вы могли меня остудить."
Мы вышли к общественному туалету. Убедившись, что в женском отделение никого нет, Синди схватила меня за руку и потащила в одну из кабинок.
Она встала на сиденье и расставила свои ноги так широко, как смогла. При этом она одной рукой держалось за перегородку, а другой развела свой розовые нижние губы. Я никогда раньше не пробовал сперму на вкус, но сейчас, не раздумывая, наклонился и стал лакомиться кушаньем, подаваемой с ее липкого и влажного блюда. Да-а! Коктейль из наших соков был поразителен! Мне понравился вкус нектара, который я попробовал прошлой ночью, но теперь в нем чувствовался особый пряный привкус. Словно брошенная щепотка соли на сочное яблоко.
В этот раз Синди кончила быстро, прижавшись в экстазе своей киской к моему лицу. Но теперь уже я был готов к труду и обороне: он опять стоял! Она предложила поменяться местами. Короткими быстрыми поцелуями она собрала остатки своих собственных соков с моего пениса, и затем полностью взяла его в рот, начав, причмокивая, сосать его, словно Чупа-Чупс на палочке. И хотя я недавно кончил, такая сладкая пытка быстра привела меня снова к вершине, - и очередной поток помчался вперед, теперь прокладывая дорогу по ее горлу. Затем быстро застегнув то не многое, что было расстегнуто, и приведя себя в порядок, мы возвратились обратно в машину, где провели последующие полчаса, слизывая остатки пиршества с наших лиц.
За все время наших встреч Синди ни разу не позволила привести ее ко мне домой. Обычно мы встречались в общественных местах. И естественно мы там не просто целовались. Это происходило и в дебрях огромных супермаркетов, и в темных кинозалах. Она успевала мастурбировать мой член, сидя за столиком в ресторане, в то время как официант предлагал ей меню. И каждый раз неизменно завершающим аккордом было ее желание, чтобы я убрался за собой, "там, внизу". Но самым запоминающим и будоражащим до сих пор мое тело и ум воспоминанием было воспоминание о нашей последней встрече.
Тем вечером мы выехали из города и свернули на одну из вспомогательных дорог, которая привела нас к главному скоростному шоссе. Синди попросила остановить машину прямо у обочины. Ну а затем мы начали заниматься своим любимым делом. Для начала она улеглась спиной на крышу машины, и я начал исследовать своим язычком уже хорошо мне известную норку. Потом мы поменялись местами. Потом я трахал ее стоя, в то время как она лежа на капоте, задрала свои ноги мне на шею. Потом уже я лежал, а она крутя задом насаживалась на мой устремленный в вечернее небо член. Я тешил себя надеждой, что люди, проносящиеся мимо нас на бешенной скорости, не особенно обращают на нас внимание и не замечают, чем мы занимаемся. Но кое-кто видимо заметил очень хорошо. И когда мы увидели загоревшиеся красные огоньки машины, остановившейся от нас метрах в ста по движению, мы сочли за благо быстро ретироваться.
Этот эпизод несколько обеспокоил меня, и я сказал Синди, что мне уже достаточно, и что человек в моем положение не может позволить себе так рисковать. Небольшой риск - пожалуйста, но с каждой нашей встречей аппетит Синди возрастал.
Той ночью мы страстно "поцеловались" на прощание, и я пожелал ей всего хорошего, и прежде всего найти такого парня, который мог разделить ее тайную.. нет, скорее открытую страсть.
Что до меня, то моя жизнь вскоре устаканилась. Мы с моей женой поговорили и поняли, что стоит вернуться друг к другу. Я обнаружил, что работа еще не самое главное в жизни.
Мы начали встречаться, как когда-то до свадьбы. Все теперь предстало передо мной в ином свете, и выглядело многообещающе. Так вчерашним вечером мы ходили в театр, и где-то посереди представления я ее нежно обнял, и моя рука как бы сама по себе полезла под платье и нашла клитор. Играя с ним, я довел ее до такого оргазма, что, несмотря на все ее старания, на нее стали оглядываться некоторые рядом сидящие зрители. Моя жена была очень удивлена сама себе, что смогла кончить так бурно. Я и не заикался об ответной услуге, но к своему величайшему удовольствию почувствовал ее длинные пальцы на своем члене. После эякуляции, я наклонился к ее уху, и прошептал, что нам следует выйти и почиститься. Она недоуменно посмотрела на меня, но я ей подмигнул и сказал, что покажу как.
Мы направились в мой офис, где и почистили друг другу перышки перед моим огромным окном восьмого этажа. Моя жена по-настоящему завелась, когда мы занимались любовью на рабочем столе, а в метре от нас за стеклом сверкал ночными огнями Нью-Йорк. И перед тем, как мы отправились домой, она спросила меня, когда мы бы могли повторить это!
Ну что? Не правда ли, дела налаживаются!