Катя принялась лизать. Преодолевая отвращение, она высунула язык и стала слизывать засохшие кусочки. Вздрагивая от шлепков и выгибаясь всем телом, она старательно засовывала язык поглубже в анус Узбеку. Лицо ее было зажато его ягодицами, так что сплевывать она не могла – все приходилось глотать. От шлепков по влагалищу она против собственной воли снова возбудилась, задвигалась, стала подбрасывать бедра. Заметив это, Большой Узбек засмеялся и, приподнявшись чуть-чуть, с шумом выпустил прямо Кате в рот вонючую струю газов. Так она лежала, беспомощно вздрагивая и зарывшись лицом в грязную задницу мужчины до тех пор, пока после очередного шлепка, наконец, не кончила. Не смея вынуть язык из ануса мужчины, Катя забилась в оргазме и глухо замычала в попу. Потом Узбек удовлетворился, устал, слез с Катиного лица и сел на кровать, придвинув к себе тумбочку с подносом, налил себе стакан водки выпил, а потом повернувшись к Кате сказал –Быстро на пил, сючка. Будешь водка пить. - Обессиленная Катя приподнявшись на локте боком сползла с кровати и на дрожащих ногах встала перед мужчиной, ожидая когда тот протянет ей стакан с водкой. –На колени- скомандовал Узбек. Катя покорно опустилась на колени. Узбек налил стакан водки и вдруг неожиданно для Кати выплеснул её на пол перед женщиной -Лыжи рюский шлюха! Катя опешила лизать водку с грязного пола,,, она же не животное, но заметив её замешательство Узбек отпустил ей сильнейшую пощечину, от которой у Кати потемнело в глазах, Узбек замахнулся еще и Катя в ужасе припав ртом к луже, стала плача лизать водку с пола. - Лыжи усе!- прикрикнул Узбек и в довершение Катиного унижения смачно харкнул в лужу водки. Когда Катя слизла всю водку с пола она так и осталось лежать, уткнувшись лицом в пол, от пережитого унижения ей хотелось умереть, хотелось чтобы мужчина забыл о ней. Но Узбек и не думал на этом останавливаться. Кончив есть от скомандовал –На спыну блядь! – и пнул ногой Катю в бок, женщина боясь новых побоев покорно перевернулась на спину, тогда Узбек ногой раздвинул ей ноги и пальцы его ноги уперлись Кате во влагалище, Катя хотела сдвинуть ноги, но была поздно пальцы ног мужика уверено проникли в ей мокрую растраханную вагину. Обследовав желаемое место, Узбек нащупал трепещущий клитор и стал возбуждать его большим пальцем ноги. Это было непереносимо. Мужчина делал это грубо, безжалостно, бесцеремонно Катя изнывала от этой оскорбительной ласки. Она закрыла глаза, чтобы не видеть ничего вокруг, надеясь отключиться. Но этого не произошло. Наоборот, очень скоро она с ужасом почувствовала, что Узбек знает свое дело, и его усилия скоро увенчаются успехом. Дело в том, что на Катю стал быстро накатывать вал возбуждения. То ли ласки были достаточно эффективны, то ли ее потрясла сама неожиданность ситуации, но Катя ощущала явственное приближение оргазма. Она сначала сама не поверила своим чувствам. Но очень скоро первые судороги показали ей, что все обстоит именно так. Боже, какой кошмар, – подумала она. – Кончить вот так, под ногой мужчины, который презрительно тычет тебя в пизду пальцем ступни, и ты беспомощно кончаешь под ним. И ведь он все увидит, увидит, что мне это понравилось... Как я смогу после этого смотреть ему в глаза? Спустя секунду Кате пришла в голову другая мысль, еще более поразившая ее: -А как я смогу после этого сама смотреть себе в глаза? Как я смогу уважать себя после того, как показала себя самой настоящей сучкой?-. Однако мысли ее были прерваны наступившим оргазмом. Женщина бешено затряслась, забилась, подкидывая зад на полу, раздвигая ножки еще шире. Теперь она уже сама буквально налезала своей вагиной на ногу мужчины. Неожиданно из Кати брызнуло. Это она не смогла удержать в себе того, чем она кончила. Тонкий ручеек побежал между ее ягодиц, оросил ляжки.. Узбек сразу одернул ногу и перестал ее ласкать.
Он встал и подошел к раскинувшейся на полу лицом вверх Кате. – Ну ты, сучка ебаный! Ты мене ногу пачкала кончиной А я ногу, только две недели как мыл, чисти сука!. При этих словах над лицом Кати повисла ступня Узбека. Действительно, она была вся мокрая оттого, что брызнуло из женщины. На этот раз только одна секунда понадобилась Кате, чтобы понять, чего хочет от нее мужчина на этот раз. Нога ткнулась Кате в ротик, и она тут же покорно начала слизывать с нее тягучую влагу, которая минуту назад вылилась из нее. Теперь мужчине удалось просто тоном своего голоса убедить ее в том, что она действительно сделала нечто постыдное, за что теперь должна расплачиваться. Слизывая с ноги Узбека свои собственные выделения, Катя стыдилась своей слабости и на самом деле представлялась себе настоящей жалкой сучкой. Ей пришлось чисто вылизать всю ступню. А тем временем Узбек опустил ногу прямо Кате на лицо, чтобы было удобнее. Так он стоял над ней в позе победителя. Кате краем сознания поняла это и тут же подумала, что это справедливо. Он теперь действительно был ее победителем. Узбек постаяв полминуты у Кати на лице пнул её пяткой в рот- Отвалы блядь. Он молча оделся, привел себя в порядок и ушел, больше не взглянув на надоевшую ему женщину. Катя залезла с пола на смятую кровать, совершенно обессиленная. Мокрая от пота, раздавленная, с раскинутыми ногами. Болела растертая, отшлепанная и трахнутая ногой пися, болела растянутая попа. Непонятно было, как найдет она силы доехать домой...Заскрипел в двери ключ, вошел Стас. Увидел валяющуюся на кровати Катю, усмехнулся. Она сдвинула ноги и попыталась натянуть на себя простыню, прикрыться. Когда Стас, продолжая презрительно усмехаться, вдруг потянулся к ширинке и расстегнул штаны, Катя все поняла, и от отчаяния застонала в голос. – Стас, – простонала она. – Стасик, я не могу, не могу...– Что, уделал тебя Узбек? – засмеялся парень. – Ничего, шалава, переживешь. Давай, становись быстро в собачью позу. Глядя на него, Катя вдруг вспомнила, что еще в первую встречу этот Стас показался ей похожим на злую обезьяну. Как давно это было! А на кого она сама похожа теперь? Еле шевеля руками и ногами, Катя встала в позорную позицию. Выпятив зад и прогнувшись, она послушно подставилась парню. – Кто это твою задницу так отделал? – послышался сзади голос Стаса. – Вся в рубцах и красная, как у макаки. Не угодила Узбеку чем-то? – он наклонился и сильно шлепнул по отставленному заду. – Отвечай!– Нет, Узбек остался мной доволен, – торопливо забормотала Катя. – Это мой мужчина... Николай. – А-а, – засмеялся сзади Стас. – А за что это он тебя так?– За то, что я шлюха, – голос Кати сорвался.. – Вот оно что, – протянул Стас. – Значит, заслужила шлюха. Что ж, тем лучше. Ну-ка, не ленись, раздвинь свои булки руками. Когда он вошел в нее, она заплакала...Отодрав плачущую Катю, Стас вышел из нее и приказал сосать его. Обхватив тощие ягодицы парня руками, Катя принялась сосать. – Смотри на меня, – сказал он. Катя с забитым ртом вскинула на него заплаканные глаза. Он взял ее руками за уши и принялся задавать темп. Член влезал в горло, Катя давилась, и ее глаза вновь наполнились слезами. Пока она сосала, пальцы Стаса переместились на мочки ее ушей, и он ловко выдернул из них серьги. С забитым ртом она протестующее застонала, но сделать ничего не могла. Оставалось лишь старательно ублажать своего обидчика...На следующий день после работы пришлось ехать в гостиницу снова – выкупать сережки. Катя положила в сумочку семьсот рублей, которые должна была Стасу, и поехала. После вчерашнего попка сильно болела, сдвигать ноги было неловко. Увидев ее в холле, парень презрительно усмехнулся. Народу было на этот раз много, так что Кате пришлось ждать, когда он освободится. Она потопталась в холле, посидела в кресле, несколько раз выходила покурить на улицу. Пальцы были влажные, руки подрагивали то ли после вчерашнего, то ли от стыда за себя. Наконец, Стас подозвал ее. – Принесла? – с кривой ухмылкой спросил он. Катя кивнула и полезла в сумочку за деньгами, но он остановил ее. – Не сейчас, – бросил парень. – Иди в подсобку и жди. Он указал на дверь, находившуюся за стойкой, и добавил:– Приготовься, я сейчас приду. Опустив голову, Катя обошла стойку и шмыгнула в подсобку. Там было темновато и пыльно. Под потолком горела тусклая лампочка, по полу были разбросаны какие-то бумаги, мусор, стояли коробки, ведра и швабры. – Так вот, где это теперь будет, – горько подумала Катя. – Как быстро и как низко я пала! Недавно еще все только началось: это была комната в отеле, а сейчас придется ублажать мужчину вот здесь – в подсобке. И не просто мужчину, а молодого наглого парня – гориллу Стаса, который фактически изнасиловал ее накануне. Да еще как? Она сосала у него, а он в это время ограбил ее, вытащив серьги. Воспоминание об этом унижении терзали Катю всю прошедшую ночь. Стараясь не задеть ведро и не испачкаться, Катя осторожно сдвинула швабры и коробки в сторону, освободив для себя немного места. Что значит приготовиться? Что имел в виду Стас? Катя достала принесенные деньги и положила их на ближайшую коробку, чтобы парень сразу их увидел. Потом чуть поколебалась, и стащила с себя джемпер, затем сняла джинсы, трусики, бюстгальтер, вывалила наружу груди и встала голая на колени на грязный пол ...За хлипкой дверью послышались шаги Стаса. Катя опустила голову пониже и неожиданно для себя сама ухватилась руками за свои большие половые губы и максимально развела их в стороны – Покорная похотливая сучка ждет своего нового господина -подумала Катя и уставилась взглядом в замусоренный пол. Наверное, потом ей надо будет его помыть – тут сто лет не прибирались...
Прошло полгода, жизнь Кати изменилась полностью, трясина разврата полностью захватила её, постоянная ебля с мужиками стала её главной потребностью, также ей пришлось уволится с работы, даже имя свое она теперь слышала редко, привыкнув к кличке, которую ей дал её сутенер, а теперь уже и полный владелец её души и тела Стас- «Дырка». Погрузившись в мучительную и позорную, но одновременно дико возбуждающую жизнь гостиничной шлюхи Катя уже не могла жить без ежедневных многократных сношений с мужиками. Ей понравилось постоянное ощущение в себе мужского члена, который раздирает внутренности, терзает влагалище и попку, заставляет испытывать сладостную боль. Она полюбила многократные оргазмы – свои и чужие – когда в тебя льется горячее семя, и ты принимаешь его в себя. Катя стала постоянной гостиничной проституткой. Чтобы не было вопросов по её постоянному присутствию в гостинице Стас оформил её на должность уборщицы, правда всю её зарплату и выручку от продажи её тела Стас забирал себе.
Теперь она постоянно жила в гостинице, в которой совершилось её превращение в шлюху. Подсобка, где она «отрабатывала» свои серьги стала ёё жильем. Стас убрал от туда ведра, метла и пустые коробки, Катя вымыла там пол, а Стал принес туда её «имущество»: старый гостиничный матрас, такое же, ветхое одеяло, алюминиевую миску, куда он клал Кате еду и наливал воду, если её не кормили клиенты и ведро, куда Катя справляла большую и малую нужду. Стас кормил Катю утром и днем в основном кашами и хлебам, чтобы она не похудела, так как клиентам нравились крупные формы Кати. Из остальной еды в качестве гарнира она раза три в неделю получала объедки и остатки супов, которые Стас брал в соседней столовой как для собаки. Есть и пить Катя должна была должна была руками, столовые приборы ей не полагались, а потом тщательно вылизать до блеска миску.
Любимым развлечением Стаса было во время еды поставить Катю на четвереньки, приказать ей есть ртом без помощи рук и одновременно ебать в зад, при этом ей запрещалось прекращать есть под угрозой порки. В номерах у клиентов Кате удавалось иногда поесть за столом и попить из стакана, если мужики попадались достаточно добрые и угощали её, но часто и те заставляли её есть с пола ртом, узнав от Стаса о таком способе развлечения с Катей. Вторым любимым развлечением Стаса было посадить голую Катю под стойку администратора и пока Стас обслуживал посетителей и подыскивал клиентов для Кати, она, скорчившись три погибели, потная от напряжения сидела на корточках у него между ног и невидимая для посетителей сосала Стасу член и лизала ему яйца. Помимо удовольствия для Стаса она обязана была за пятнадцать минут заставить его кончит ей в рот, без помощи рук. Стас постоянно вертелся, иногда отходил с постояльцами, но время, отпущенное Кате на выполнение на её здании не продлевалось, и если она не укладывалась в положение время её ждало наказание -5 ударов тонким ремнем по промежности. Это было очень больно и чтобы избежать наказания несчастная Катя изо всех сил сосала член Стаса, сама старалась как можно глубже захватить его ртом, сжимала горло, пытаясь гландами стимулировать член своего господина.
Стас поменял и внешний вид Кати. В соски, в большие половые губы и в клитор Кати были вставлены тяжелые металлические колечки, за которые клиенты могли дергать, или подвешивать к ним грузы, причиняя, для своего развлечения, дополнительную боль женщине. Кроме того, колечки в половых губах и клиторе не только доставляли Кате постоянную ноющую боль, к которой она практически привыкла, но и какое -то своеобразное сексуальное возбуждение. Так же Кате сделали пирсинг на языке, чтобы она лучше возбуждала член клиентов при отсосе. Все волосы со своего тела она должна была выбривать, даже на голове. К клиентам в гостинице Катя ходила совершено лысой а на «выезд» Стас отравлял её в дешевом платиновом парике под блондинку. Кате было ужасно стыдно как женщине, что она совершенно голая, совсем без волос, да еще лысая, некрасивая. Зато подмышками брить волосы Стас ей не разрешал, и оттуда торчали длинные клочья волос. Очень некрасиво и нелепо выглядит – сама вся голая, лысая, а из подмышек будто борода растет. Стас сделал это для дополнительного унижения Кати, чтобы она полостью чувствовала себя животным. На теле у Кати были сделаны татуировки: на груди большими красными буквами «Я блядь», в низу живота «Собственность Стаса Г...», а на ягодицах «Шлюха».
Стас не только испохабил тело несчастной женщины, он занялся простой, но достаточно эффективной помывкой мозгов Кати. Стас навсегда запретил своей секс рабыни, что либо читать, писать, смотреть телевизор, слушать радио, самой без разрешения заговаривать с кем либо. К нему и клиентам Катя должна была обращаться только словами: «Господин», а о себе она должна была говорить в третьем лице, называя себя кличкой, которую ей дал Стас и прибавляя к ней слово «блядь» и разные унизительные эпитеты. Например, чтобы попросить воды она должна была сказать: «Господин, грязная блядь Дырка просит воды».
Кроме, того каждое утро Стас с ремнем в руках входил в коморку Кати, будил её пинком ног и в бок и командовал- В стойку мразь! Катя шатаясь спросонок, тем не менее покорно вставала на четвереньки. задрав как можно выше попу в верх, вытянув руки вдоль тела и упершись лицом и грудями в пол, принимала так называемую позу собачьей покорности, в которой она выглядела максимально унижено. Целуй пол! –командовал Стас и Катя начинала покорно целовать пол. А теперь заклинание говори!- продолжал Стас, и ударял Катю ремнем по поставленному для порки заду. - Я ваша блядь, мой повелитель! –начинала Катя. Стал снова сильно ударял её ремнем по попе – Да, ты грязна блядь! - Я ваша хуесоска! – новый удар - Ты моя хуесоска! - Я ваша защеканка! – новый удар! - Я ваша спермоглотка! – удар, - Продолжай блядина! - Я ваша сука для ебли и удовольствия! –удар и тело Кати содрогается от резких ударов ремнем. - Я похотливое, тупое, ленивое животное, грязная подстилка, которую за блядство и лень нужно пороть плетью по её похабной пизде!-продолжала Катя. -Я существую только для того что меня ебали все кто захотят, я дырка для ебили! Молодец- удовлетворено говорил Стас-можешь приступать к своим обязанностям шлюхи. Целуй!-и придвигал к её лицу свой ботинок. Плачущая после порки Катя начинала покорно целовать ботинок Стаса унижено повторяя- Спасибо господин, спасибо! -В начале Катю коробило от этих слов, но после 3-4 порок по груди за допущенные ошибки она стала произносить их без запинки, а через 2 месяца она уже сама начала искренне считать, что является тем, кем она себя называет. В довершение Стас приказал Кате, чтобы её пизда, как у шлюхи, всегда была мокрая и течная, и потому Катя, если она в этом момент не обслуживала клиентов, вынуждена была постоянно напирать себе клитор и писку так, что вскоре стало её постоянной привычкой. Если Стас, засовывая ей пальцы в пизду считал, что она недостаточно мокрая и горячая ей полагалась порка бамбуковой тростью по пизде. Пережив одну такую порку Катя панически боялась её повторения и потому постоянно, даже во сне ковырялась рукой в своей растраханной до состояния лоханки писке.
Если Катя не мела и не мыла полы в гостинице и не мыла унитазы в гостиничных туалетах, не обслуживала клиентов, которым продавал её Стас, или же он сам не ебал её, или давал её ебать своим друзьям, то она сидела в своей подсобке. На улицу она теперь попадала редко, только когда Стас продавал её на «выезд», или 1-2 раза в неделю когда, Стас выпускал ей погулять вокруг гостиницы на полчаса. В подсобке Катя всегда сидела голой, также голяком, Стас оставлял её в номерах клиентов, поскольку он не только считал лишними трату на её одежду, но и полагал, что клиент быстрее возбудится и скорее начнет ебать бабу, если сразу предоставлять её клиентам голой.
Ели Стас сдавал Катю мужикам на выезд, то единственной её одеждой независимо от времени год был халат, в котором днем она мыла полы. Стас не опасался, что Катя простудится, т. к. мужики отвозили и привозили Катю на машинах, сажая её на пол, а расстояние от двери машины и до двери какого ни будь притона, Катерина, подгоняемая пинками всегда пробегала довольно быстро. Ни какой обуви, белья, косметики Кате не полагалось.
Из-за внешности и возраста Катя не могла продаваться как дорогая проститутка, но Стас нашел ей «соответствующую» клиентуру, продавая её на выезд в основном в общаги на стройках или на рынках, приезжим китайцам или таджикам. Гастарбайтеры в общаге в живут, по восемь- десять человек в комнате. Они ставили купленную в складчину Катю на «хор» и несчастной женщине приходилось всю ночь прыгать на десяти мужских членах, да не по одному разу.
В первый раз Катя думала что не выдержит, после того как десяток абреков прошлись по ней по два раза каждый. В пизде и жопе Кати уже все было растерто, истерзано, она рыдала, умоляя, ползала перед мужиками на животе и целовала им ноги, прося пожалеть её, но им все мало. Но после того как мужики поставили пытавшуюся отказаться ублажать их по третьему кругу женщину на две табуретки, она стала шелковой. Приезжим этот способ казался очень смешным и быстрым, чтобы смирить непокорную русскую блядь. Голую Катю со связанными за спиной руками поставили на две табуретки, только далеко друг от друга поставленные. Катя вынуждена была стоять на широко раздвинутых ногах, не имея возможности их сдвинуть, или спрыгнуть, потому что могла разбиться. А в это время хохочущие чурки снизу вверх пороли ей тонким ремнем прямо по влагалищу. Катя кричала, визжала, корчилась, а ноги сдвинуть не могла, так и стояла в враскорячку пока её хлестали по половым губам. В конце Катя описалась от боли. Целую лужу напрудила. Парни хохотали, зато сразу с табуреток сняли и стали трахать. После экзекуции несчастная женщина стала для своих «клиентов» предельно покладистой и ласковой шлюхой. Катя сама каждому изо всех сил подмахивала пиздой и жопой, старательно сосала члены, нежно лизала яички, да еще и благодарила своих насильников за «ласку» и говорила как она их любит, лишь бы снова на табуретки не попасть. Только жалкие ласки и признания Кати им были не нужны, мужики лишь смеялись и командовали: «-Малачи, зэнзина! Саси!, Жэпой верти!».
Кроме приезжих рабочих Стас иногда продавал Катю компаниям малолетних пацанов 14-16 лет, которые, насмотревшись порнухи, просто балдели от возможности воплотить свои сексуальные фантазии с абсолютно покорной, голой взрослой бабой. Получив в свое распоряжение голую Катю, парни вместо любовной прелюдии перед еблей, били её писюнами по носу, совали их ей в глаза, в уши. Некоторые, быстро подрочив, спускали Кате на голову или в ухо, когда она лежала на матрасе или на земле на правом или левом боку. Её больно шлёпали ладонями по щекам, большой, со свежими ранками от ремня Стаса, заднице, щипали за сиськи и жестоко выкручивали пальцами коричневые соски. Часто, одуревшие от вседозволенности малолетки тянули жалкую шлюху за наружные половые губы, оттягивая их настолько, что пизда стала напоминать резиновую. От дикой боли жалкая шлюшка не выдерживала и рыдала, что вызывало у мальчишек смех..
Им очень понравилось мучить голую, беззащитную шлюху. Потом они её трахали по очереди или сразу вдвоём, или даже втроем: в рот, в задницу, во влагалище. Причём каждый норовил пристроиться к Катиному рту, потому что в пизду наспускали уже столько спермы, что она переливалась через край и текла Кате под жопу. Насытившись, удовлетворив свою похоть, став, наконец, настоящими мужчинами, спустив в пизду реальной, живой женщины, годившейся им в матери, которая им покорно отдалась, пацаны принимались забавляться и откровенно дурачиться. Плевали и сморкались Кате в лицо, на лысую бритую голову или – на спор – на сиськи: кто попадёт в самый сосок. Больно хлестали Катю ладонями по щекам, колышущимся грудям и животу, ставили раком и пинали голыми ногами по ягодицам. Кидали бабе палку и заставляли на четвереньках бежать за ней и приносить в зубах обратно. Велели скакать на одной ножке и кричать по-петушиному «кукареку». Прыгали через неё, как через спортивного «коня», хлопнув перед этим по жопе. Давали облизывать от грязи босые ноги или, повернувшись задом – немытое очко. Покорная забитая Катя никому ни в чём не отказывала, и беспрекословно исполняла всё, что ей говорили...
Чтобы дополнительно унизить Катю и повысить её привлекательность для клиентов Стас выучил её особым образом лизать мужикам ноги и приказал самой предлагать клиентам это развлечение. Катя должна была, ползая перед мужиком на животе просить разрешения полизать его ноги. Сначала она должна была облизывать всю стопу, потом лизать и в засос целовать пятки, затем высовывать язычок подальше и вычищать грязь между пальцами. И так на обеих ногах, а затем вытирать о свои сиськи и лицо мокрые от собственных слюней мужские ноги. А конце, она должна была по очереди брать каждый палец ноги и сосать его. Это может быть целый час. Мужчины говорят, что очень приятно шевелить пальцами ноги в теплом женском рту.
Катя сильно уставала от того образа жизни, который её вынуждал вести её хозяин. Днем она, одуревшие от сношений и бессонницы, изо всех сил подметала, мыла полы по всей гостинице, и выносила тяжелые баки с мусором, чистила и до блеска натирала все гостиничные унитазы. Работать ей приходилось в старом медицинском халате, на голое тело, который Стас обрезал так, что его полы едва прикрывали пизду Кати, и при малейшем наклоне становились видны её голая попа и пизда. По этому Катя постоянно должна была присаживаться на корточки, чтобы мыть пол. При этом Стас следил, чтобы Катя делал работу уборщицы очень тщательно. За малейшее пятнышко грязи, неубранный окурок, или неочищенный унитаз Катю ждало наказание- порка ремнем по спине, попе и ногам, кроме того оставшуюся грязь она должна была слизывать языком. Вечером и ночью она не щадя сил ублажали мужиков. А щадить себя она не могла. Стоило ей проявить хоть малейшую усталость, недостаточно активно подставлять свое тело и плохо подмахивать пиздой или жопой, проявить хотя бы секундное нежелание выполнять прихоти клиента, как сразу следовала оплеуха, пинок, а то и удар кулаком. Катя никогда не думала, что сможет сносить пощечины, плевки в лицо, порку по интимным частям тела, пинки ногами в низ живота и в попу ... Она считала, что человек не может к этому привыкнуть. Но она ошибалась, и уже к концу первого месяца пребывание в гостиницы в качестве секс-рабыни Стаса поймала себя на том, что вполне равнодушно сносит все то, чему ее подвергают. Нет, конечно, оплеухи и другие оскорбления достигали своей цели – Катя плакала и обижалась. Но она привыкла к этому. На сон и отдых у Кати в сутки оставалось максимум 5-6 часов, и потому вскоре она впала в полубредовое состояние, всякие мысли исчезли из её головы, она практически забыла свою прежнюю жизнь, своих знакомых и подруг, все чему раньше училась, кроме умения ублажать мужиков. Катя жила как дрессированная скотина, тупо выполняя приказы имевших её мужиков, она потеряла счет времени, практически не различала клиентов, перед лицом у неё постоянно маячили мужские члены и задницы, которые она должна была сосать, лизать, целовать и старательно подставлять все дырки своего тела для удовлетворения мужских желаний. Секс перемежался с ежедневной тяжелой работой и все это слилось в её отупевшем мозгу в какую то однообразную серую кашу и лишь частые и болезненные наказания оживляли иногда её сознание и вызывали воспоминания о том, что раньше она считала себя человеком, а не дыркой для мужских членов, имела имя и нормальную работу, но новые порции грубого секса, побоев и изнурительного труда, быстро возвращали женщину в ставшее привычным для неё состояние тупой скотины для ебли.
В таком состоянии Катя прожила в гостинице почти год. Однажды в кладовку к ней зашел Стас. Катя упала перед ним на живот и стала подобострастно, в засос целовать его туфли –так, по требованию Стаса его должна была приветствовать его рабыня. Стас сказал Кате, что он продал её в пожизненное рабство пригородным цыганам, которые построили несколько домов по трассе между Петербургом и Москвой. Вот в этих домах они, кроме всего прочего, держат взаперти голых белых женщин-рабынь. Ими они пользуются сами, всем табором, а главное - они продают, вернее, сдают их внаем водителям междугородних линий - дальнобойщикам. Эти женщины живут закрытые от всего мира, совершенно бесправные. И конечно, каждый волен делать с ними всё, что захочет. С такой женщиной позволено всё. А что может прийти в голову черным мужчинам, опьяненным возможностью безнаказанно измываться над беззащитной белой женщиной - об этом Катя, как ей казалось, хорошо знала. События, однако, показали, что знала она далеко не всё...У нее не было ни сил, ни возможности, а главное, желания возражать. При этом она только спросила, какие ей вещи можно взять с собой. Но Стас сказал, что брать не нужно ничего совсем, он повезет ее совершенно голую. Теперь до конца её убогой, блядской жизни одежда ей ни понадобится вообще.
- Прощай Дырка –сказал Стас - Больше я уже никогда не буду тебя ебать Жалко, конечно (не тебя, разумеется). Но цыгане предложили за тебя неплохие деньги! Теперь ты должна навсегда запомнить, что ты вообще не человек, а лишь доступная любому ебанная во все дырки сучка. У тебя теперь есть повелитель, и вся твоя убогая жизнь отныне заключается только в том, чтобы беспрекословно выполнять любые приказы и ублажать всякого, кто, пожелает видеть и ебать тебя голой. Хозяева могут тебя ебать и избивать как захотят, вплоть до смерти, продавать, унижать и т. п.
Тебя будут кормить и поить. Изредка – не мочой и не спермой... Твои дрянные сиськи и похабные дырки будут всегда доступны для любого человека. С этого момента ты - лишь кусок вонючего мяса, покорна тварь, которая должное беспрекословно доставаться тому, кто её потребует. Твоя срака, вымя и влагалище - предмет развлечения для любого желающего. И если кто-то надумает с тобой как следует позабавиться - помни, что ты всего лишь его покорное животное, главная часть тела которого- это твоя разъебанная пизда. Твоя грязная пизда теперь игрушка для желающих развлечься с тобой, даже ты сама важна не так как твоя писька. Хозяева или клиенты могут случайно отрезать тебе клиторочек или половые губки, втыкать тебе иглы в половые губы или что угодно. К твоей письке цыгане будут очень строги, так что привыкай. Да, и еще, твоя кухня это теперь туалет, а тарелка – унитаз. По приказу своих новых хозяев ты будешь лизать анусы и сосать письки всем девкам в таборе и, это будет утренняя зарядка для твоего грязного язык Для их развлечения или для развлечения твоих клиентов ты будешь жрать свое же говно и пить свою мочу.. А теперь прощай, «Дырка»!
Цыгане, купившие Катю оценив для себя её возможности, сделали её «сортирной» рабыней в своем притоне. Катя голой должна постоянно находится в сортире- мыть и чистить его до блеска и обслуживать всех посетителей выполняя любые их извращенные фантазии. При этом её уровень как рабыни был самый низший в таборе, так что даже другие секс рабыни и секс рабы (гомики -которых цыгане содержали для обслуживания клиентов соответствующей ориентации) могли распоряжаться её телом как хотели, с запретом лишь калечить и убивать Катю. Другие рабыни и рабы приходили в сортир не только по нужде, но и чтобы поизмываться над Катей, получить удовольствие от того, что есть еще более бесправное чем они существо, хотя бы на несколько минуть почувствовать себя господами. Кати даже от них было запрещено получить хоть бы непродолжительный куни, или даже какую то ласку, зато она. делала им все, что прикажут посетители сортира, и ей опять ей приходилось сосать, лизать анал, пить их мочу, лизать ноги и получать жесткий секс. Однажды Катя сказала своим новым хозяевам, что просит, чтобы ей давали хотя бы 2-3 часа дневного отдыха, но за это она была сильно избита и теперь боялась вообще, что то говорить. Ведь за каждое непонравившееся слово кроме сильной порки она лишать на три дня сна и еды. Уже через месяц пребывания в таборе Катя полностью смирилась со своим положением опущенной бесправной шлюхи, покорно служила в качестве живого унитаза и туалетной бумаги, пила мочу, сосала члены, лизала задницы, женские пизденки, потные ноги и чистила задницы языком вместо туалетной бумаги. Несчастной Кате побоями и издевательствами прочно вбили в мозг, что теперь она до конца своей ничтожной, убогой жизни она дырка для мужских членов, общая блядь, половая тряпка, сортирная принадлежность, мразь, ничтожная похотливая шлюха, грязная вонючая хуесоска, мочеглотка и жополизка, Цыганские малолетки, дорвавшись до взрослой голой белой женщины, которую им отдали в полно владение с утра до вечера насиловали её во все отверстия, При этом они избивали Катю плетью по всему телу и прижигали ей пизду- сигаретами если она по их мнению была неактивна в секс и отдавалась им со всем темпераментом. Кроме того они издевались над ней как хотели: сутками не давали пить, пока она изображая на лице удовольствие не начинала жрать свое же говно.
Цыганские девки развлекались, ебя её в пизду ступнями, заставляя Катю языком вылизывать до чиста их грязные ноги, получать по промежности удары раскаленной металлической линейкой просто за то, что она не могла укусить себя за локоть, или ощущать в заднице раскаленный гвоздь за то, что она не могла языком коснуться своего носа. Кате приходилось получать по сто ударов ремнем за день, есть помои и блювотину просто, чтобы повеселить своих хозяек.
На треьем месяце её пребывания у цыган Катю заставили спарится с больший кавказской овчаркой. Хозяева вначале приказали её сосать член кобеля, а потом она сама стала на четвереньки и по приказу направила своей рукой собачий член себе во влагалище Пес мощными толчками трамбовал внутренности своей новой самки, а потом под улюлюканье зрителей не мог минут двадцать расцепиться с ней, связанный узлом. После того как Катю трахнул кобель, цыгане окончательно решили её судьбу. Мужики и бабы больше не ебали Катю брезговали, Её постоянными любовниками стали таборные кобели и пустые водочные бутылки, которыми её принуждали трахать саму себе в пизд и зад, когда её не ебали собаки. Цыгане вначале приводили к ней кобеля и Катя, по 4-5 раз в день на потеху пьяным зрителям привычно сосала собачий член, подставляла псу свое влагалище, анус, при этом отдельные зрители под общий хохот мочились на неё. Потом её просто посадили на цепь на заднем дворе дома цыганского барона, где она жила теперь в собачей конуре. Цепь была одним концом прикреплена к ошейнику на шеи Кати, а другим продета в длинную металлическую проволоку, растянутую через двор, так, что Катя могла бегать на четвереньках вдоль этой проволоки. Длина цепи не позволяла ей встать на ноги, максимум, что она могла это сидеть на корточках. Женщине приказали скулить и лаять как собаке, и если она без разрешения пыталась разговаривать- били за это плетью и кололи иглами язык. Во дворе её хозяина теперь постоянно крутились кобели со всей округи, с которыми несчастная Катя должна была постоянно ебаться, сосать им члены, отказывать своим «любовникам» ей запрещалось, пока хозяин сам не разгонял со двора свору Катиных «поклонников». Под вечер хозяин выливал ей в миску помои смешанные с объедками, которыми её теперь кормили. Иногда, правда, он кидал ей кусок хлеба или кость с остатками мяса, которые голодная Катя должна была есть ртом с земли без помощи рук как собака, а потом благодарно вилять попкой и лизать обувь хозяина. Кроме того, в обязанности Кати входило каждый вечер совком и веником ползая на корточках тщательно подметать двор, если хозяева находили после уборки какашки Катиных «кавалеров», она должна была есть их.
Кроме кобелей с Катей развлекался семилетний племянник хозяина. Он кидал палку и Катя бегала и приносила ему её как собака, мальчишка дрессировал её, заставляя выполнять команды «голос», «лежать», «сидеть», «умри» и т. п. , кроме того он трахал Кати в пизду и зад большим пластмассовым членом с шипами, который ему подарили, старшие ребята. Мальчишка лазил ей руками в пизду и зад, щупал и лапал все её тело, заставлял её подробно рассказывать об «устройстве» русской сучки. Катя катала его на спине по двору, лизала и целовала его ножки, попочку, сосала его маленький членик, пила его мочу когда он хохоча мочился ей в рот.
Секс Кати с собаками, её жизнь на цепи и развлечения с ней 7 летнего мальчишки цыгане постоянно снимали на видеокамеру продавая затем как порнуху, на чем не плохо зарабатывали. Кате сказали, что обычно такая собачья «невеста» как она не выдерживает больше 2-3 месяцев, потом либо подыхает, либо сходит с ума. Если она как закончит, её тело разрежут на куски и скормят собакам, так что она в конце концов статен тем, кем она и так практически является- собачьим дерьмом. Если же она будет беспрекословно слушаться своих хозяев и продержится 6 месяцев ей дадут драные мини юбку, лифчик, куртку, старые кеды и полбутылки водки и со всем этим «приданным» её отвезут на ближайшую свалку, где отпустят жить на все четыре стороны и что она должна изо всех сил стараться, чтобы заслужить такую «счастливую» участь.
Несчастная Катя теперь ежедневно ебалась со сворой собак старательно ублажая своих четвероногих любовников и единственное что ей оставалось как убогом подобию женщины лишь плакать по ночам от постоянных побоев, голода унижений, мечтать о призрачной возможности стать помоечной бомжихой и общей соской для бомжей и горько жалеть о том, что она когда то сама согласилась на роль шлюхи.