Мы сидели на кухне, и пили чай с Семенычем. Семеныч это наш сосед. Живет в соседнем подъезде. Он в прошлом году вышел на пенсию и увлекся рыбалкой. А моего хлебом не корми, дай за удилище подержаться. И что в нем хорошего, в этом удилище? Вон лучше бы за сиськи мои подержался. А то при живом-то муже раз в неделю и вижу его добро. Как не подойдешь: то голова болит, то устал, то некогда, машину надо смазать... А я ведь живая! Мне ведь тоже и ласка, и смазка нужна. А про массаж внутренних органов вообще молчу. А с моим ни за столом посидеть, ни телевизор посмотреть. Рыбалка, машина, работа... А мне же хочется!
Семеныч зашел к мужу договориться об очередной поездке на рыбалку. Но у него, как всегда, на работе аврал случился. И теперь когда вернется - не известно. Хорошо бы к утру. И когда я сообщила ему эту новость, он поник. Переживает за меня мужик! Ну, я позвала его зайти по-соседски. Чай, бутербродики, да и рюмочка не помешает. Глядишь, успокоится и мне с кем поговорить будет. Он, конечно, отнекивался, но от меня так просто не отвяжешься.
Намедни мой сознался, замуж меня взял, потому что ему надоело в гостях жить. Объяснил, как не зайду к тебе в гости - и все, домой потом неделю попасть не могу! Сила убеждения в тебе великая и дорогой обозвал?! А так, говорит, и ты рядом, и я дома. Уважает!
Ну, Семеныча я то же уважаю. Вот из старых запасов еще бутылку Посольской достала да чарочку ему поднесла. Отнекивался, но выпил. Скромный и культурный человек. Недаром ведь в НИИ работал - электриком! Да и я с ним за компанию попробовала. Давно такой водочки не пила. Сидим, значит, беседуем, соседям косточки перемываем. Он вон на Клавку жалуется. Говорит, сама в гости пригласила, на интим намекала и продинамила, как фанеру. Вот профурсетка, такого человека обидела! Ну, ничего у меня к ней еще и свой счет имеется, дождется... Вот глядишь еще по паре стаканчиков замахнем под огурчики, и пойду ей волосы драть да за сиськи дергать. Они у неё большие. Есть за что ухватить.
Душевный у нас разговор выходит. Он про Клавку, а я, про своего поделилась. Мол, совсем забыл меня, только раз в неделю и вспоминает про обязанности свои супружеские. А я-то перед ним... ни в какую. После второй он мне и говорит: «Ну не знаю Валентина, чем тебе и помочь. Может, мне с ним поговорить? А то я как посмотрю, ты совсем с лица спала. На себя непохожа». Во! Посторонний человек, а за чужую бабу переживает. Помочь хочет! Вижу, задумался. Надо же чужого человека своей бедой загрузила...
После третей рюмки похрустывая соленой капусткой, еще от бабки рецепт достался. Семеныч доверительно спросил:
- Валентина слушай, а у тебя там все в порядке? - стеснительно кивнув вниз, - может посмотреть, пощупать надо?
- ?! - махаю рукой, - да уже смотрела и щупала вроде все на месте...
- Ну, может, кого другого попросить, - неопределенно крутит рукой, - сама то можешь не увидеть.
- Да кого же я попрошу? Клавку, что ли, эту стерву! - стараясь быть спокойной, говорю я.
- Нет. Клавку нельзя, - подумав, говорит он, - у нее язык как помело.
- А больше вроде и не кого, остальные в разгоне - кто где, - говорю, перебирая в уме знакомых.
- Ну, тогда не знаю, - задумчиво говорит он, - может, в больницу?
- А?! - киваю, - да к ним с нормальной болезнью не попадешь, а тут...
- Точно, - оживляется он, - вот на днях вызываю врача на дом... Да ты сама знаешь! Ладно, - он поднимает рюмку, - давай еще по одной, да я пойду. Засиделся.
- Давай, - выпили, закусили, - Семеныч, а, может, ты? - осеняет меня. - Ты человек взрослый, степенный, да и баб в своей жизни перевидал много. Глянь, а?
- Угу, - сказал он задумчиво... Потом спохватился, - да ты что? Я! Тебя? Никогда...
- Ну что ты как девочка себя ведешь! Ведь для дела. Я помощи прошу, а ты... - я загрустила.
- ?! - задумался.
- Ладно... посмотрю... только вряд ли что увижу... - вот на ощупь, - я, пожалуй, смог бы.
- Посмотри! Будь человеком.
- Ладно. Давай. Только быстро. А то вдруг твой придет...
Я тут же стала раздеваться. Но он остановил меня.
- Ты, это, помойся, что ли. Да и мне руки помыть надо, - пробубнил он, - и губу-то не раскатывай, я же не врач!
- Ладно, - и уже из коридора добавила, - тогда я мыться.
После душа, нацепив тоненький ситцевый халатик, я села в кресло. Было маленько неловко вот так перед чужим мужиком раздвинуть ноги. А потом, положив их на подлокотники, смотреть как он, встав на колени, рассматривает моё волосатое сокровище. Но дело есть дело. И он, и я это мужественно преодолели. Семеныч долго там лазил, перебирая и щупая мои прелести, а потом, подняв шалые глаза, сказал:
- Ну, это. Я ничё не вижу. Хотя, конечно, будь я помоложе, то засадил бы тебе, по самое не хочу!
- Мы тут не баловством занимаемся, - буркнула я, разглядывая его здоровый бугор, образовавшийся в штанах.
- Остается только внутри пощупать, - вздохнул он.
- Ну, надо так надо!
- Да рукой-то ничего не определю. Опыта нет, - пожаловался он.
- Тогда щупай, чем можешь, - голос у меня упал. А я подумала: вот скрытая зараза, и не найдешь. А Семеныч то вон, какой сердечный! На все готов, лишь бы помочь.
А Семеныч, тем временем кряхтя, снял штаны и трусы. Его аппарат впечатлял! И если бы я не видела его лицо, то больше сорока точно не дала бы! Клавка точно пролетела, отказавшись от такого.
- Ну что, пробовать? - потупился он.
- Давай, - обреченно прошептала я, - не найдешь, так помассируешь...
Он оголил головку, которая мне показалась с гусиное яйцо. Потом послюнявил ее и, приставив к моей дырочке, попытался ее туда засунуть.
- Ох, - не сдержалась я.
- Что-то у тебя тут тесновато, - пожаловался он, с трудом вогнав только половинку своего дрына в меня.
- Осторожней там, окаянный! Порвешь ведь все, - простонала я, - надо чем-то смазать... Ты вон крем на столике возьми.
После недолгих манипуляций с кремом он наконец-то засунул в меня свой медицинский инструмент и стал исследовать изнутри. Он-то медленно входил на всю глубину, и я чувствовала, как его головка массирует мою матку, то покидал меня.
- Ну, так ничего не чувствую. Надо в динамике попробовать, - решил он.
- Попробуй, - хотя и не поняла про что он. И тут же почувствовала, как он стал энергично елозить внутри, - довольно приятное обследование, - решила я, крепко держась за подлокотники.
Он обследовал меня минут пятнадцать, я аж сомлела от его энергичности пару раз. Потом он, задыхаясь, спросил:
- А мне куда слить-то? А то я вот-вот.
- Да в меня, не пропадать же добру, - решила я. И тут же почувствовала мощные струи, заполнявшие нутро.
- Однако вроде все нормально, - просипел он, - только тесновато, - и вытащил свой аппарат.
- Да... - я почувствовала облегчение, - надо почаще такие обследования проходить... И хорошо, что у меня ничего не обнаружилось... В тесноте, да не в обиде!