Однажды, давным-давно, я написал этот рассказ. Он повествует об «юности» Альбуса П. В. Б. Дамблдора и Геллерта Гриндельвальда, его лучшего друга. Эта история разворачивается, когда Ариане Дамблдор, сестре «Великого Альбуса», было пять лет, в Годриковой Лощине, когда Геллерт приезжает «на летние каникулы», коии были сразу по завершению обучения выпускника Хоргвартса Дамблдора-младшего.
Повествование ведётся от первого лица — от лица юного, двадциодноголетнего Альбуса Дамблдора, в будущем — величайшего волшебника мира.
Ты лежишь возле меня. Мой палец бродит по твоей правой руке. Я дохожу до твоего плеча, и перемещаю руку тебе на грудь. Ласк одним лишь пальцем мне уже мало. Моя ладонь ложиться тебе на грудь. Чтобы дать себе свободу действий, а тебя, наоборот, хоть немного её лишить; я сажусь тебе на ноги, не давая возможности двигаться. Вторая моя ладонь присоединяется к первой. Двумя ладонями я исследую твою грудь. Сильную и мускулистую. Я стягиваю с тебя свитер, растрёпывая твои волосы. Аккуратно, не касаясь лица, я поправляю выбившуюся прядку твоих тёмных волос. Обе моих руки бродят по твоей груди, по животу, спускаются на бока. Я просовываю ладони под твою футболку и неторопливо стягиваю с тебя и её. Я отстраняюсь, не вставая с тебя. Я наслаждаюсь открывшимся мне зрелищем. Но не даю свободу своим глазам, чтобы не увидеть сразу слишком много.
Твои ярко розовые соски так влекут и манят меня. Руки ласкают грудь, покрытую редкими тёмными волосками, контрастирующими с алебастровой кожей. Я склоняюсь над тобой, приближая своё лицо к твоему телу. Я целую твой левый сосок, затем правый. Они отвечают мне мгновенно, становясь твёрже стали. Мои губы поднимаются по твоей груди, целуют твою шею. Своими руками ты притягиваешь моё лицо к своему. В твоих глазах я вижу желание. Ты тянешься ко мне и робко целуешь. Трудно представить, что ты вообще способен на робость. Но этого робкого, скромного поцелуя мне мало. Мойллер язык прокладывает путь в твой рот. Сплетается с твоим, в причудливом змеином танце. Мои руки всё также ласкают твою грудь. Ты отпускаешь меня, позволяя мне полностью вернуться к ласкам.
Я покусываю твой сосок. Нежно, но в то же время так, чтобы ты чувствовал сладкую боль. Мой язык зализывает следы от зубов на твоих сосках. И, изредка, я чувствую солоноватый привкус крови на своих губах.
Языком я прокладываю блестящую дорожку между твоими сосками. Мои губы снова поднимаются к твоей шее. Я нежно кусаю тебя, оставляя заметные следы на твоей белой коже. Губы, обласкав ключицу, начинают свой путь к твоему левому плечу. Твои сильные плечи дрожат мелкой дрожью под моими поцелуями. Поцелуй за поцелуем я спускаюсь вдоль по твоей руке: плечо, предплечье, запястье. Я выпрямляюсь, держа в своих руках твою левую кисть. Я снова возвышаюсь над тобой. Своей правой рукой, я держу твою левую. А моя левая рука уже поднимает к моему лицу твою правую. Я целую твои кисти, пальцы. Облизываю каждый палец по отдельности. Страстно обсасываю все твои пальцы, начиная с больших. Ты уже слишком возбуждён, я чувствую это всей своей нижней половиной тела. Лишь только я выпускаю твой мизинец из своего рта, как ты мягко хватаешь меня за затылок.
Ты снова притягиваешь меня к себе. Моя грудь касается твоей. Шерсть свитера щекочет твою обнажённую кожу. Уже не робко, но страстно, ты целуешь меня. Уже не мой язык, а твой просится открыть ему путь. И я поддаюсь. Как только ты прерываешь долгий поцелуй, я отстраняюсь. Теперь я даю волю взгляду. Твой крепкий живот, с явно выделяющимися кубиками пресса всё ещё немного краснеет, от соприкосновения с моим свитером. Мои руки ложатся тебе на грудь. Когда я случайно касаюсь твоего соска, ты издаешь стон наслаждения, а за ним вздох разочарования, когда мои руки уходят вниз. Я глажу твой живот, вздымающийся от каждого вздоха. Тоненькая полоска чёрных волос ведёт от пупка вниз к твоему ремню. Когда мои ласки задевают ремень, ты задерживаешь дыхание в предвкушении. Но я увожу руки снова вверх, и слышу второй вздох разочарования.
Я передвигаюсь ниже, чтобы дать себе возможность покрыть поцелуями твой живот. И тут же мои губы начинают целовать каждый из кубиков пресса. Язык вылизывает неглубокие ложбинки между ними. Когда я спускаюсь к твоему пупку, и мой язык вползает внутрь, я слышу твой стон наслаждения. Я вылизываю твой пупок, а волоски чёрной дорожки щекочут мне подбородок. Я иду языком вниз по этой дорожке, которая приятно щекочет меня. И мой подбородок задевает твою ширинку. Ты опять задерживаешь дыхание, но опять вынужден разочароваться. Я отстраняюсь, чтобы насладиться произведённым эффектом. Ткань твоих брюк заметно топорщится вдоль правой штанины. Я ощущаю сейчас то же самое, что и ты. Сладкую пульсацию возбуждения. Сладкую истому ожидания.
Но ты не привык долго терпеть и тянешь меня к себе. Уже не понять, чьи губы кого начинают целовать, чей язык первым чувствует влагу чужого рта. Мы чувствуем лишь страсть поцелуя. Мне неудобно. Мой живот лежит на твоей ширинке, шея вытянута во всю длину. Животом я чувствую невероятную твёрдость твоей плоти. Я чуть сдвигаюсь вперёд, чтобы не вывихнуть шею.
Когда наши губы размыкаются, я не поднимаю головы. Поцелуями я прокладываю путь по твоему лицу к шее. Твоя острая бородка щекочет меня. Я целую твои щёки, выступающие скулы, острый нос, мужественный подбородок. Покрываю поцелуями шею. Мои руки бродят по твоему туловищу, не позволяя себе коснуться твоих брюк. Когда я достигаю груди, я целую всё вокруг сосков, ласкаю тебя языком, не касаясь их. Ты стонешь, требуя поласкать и их. Но я лишь ухожу ниже, и ты вздыхаешь, злясь на мою невнимательность. Но это лишь игра, чтобы сильнее возбудить тебя. Чтобы распалить тебя до предела.
Мой язык погружается в твой пупок, и ты сладко стонешь. Теперь я даю небольшую волю своим рукам. Моя правая ладонь ползёт к пряжке твоего кожаного ремня. Я подсовываю кончики пальцев под пряжку. Ты выдыхаешь со стоном, давая мне возможность последовать дальше. Пальцы забираются под ткань брюк. Проникают под резинку твоих трусов. Жесткие волоски щекочут ладонь. Я чувствую твой огонь и твёрдость. Лишь кончиком среднего пальца касаясь твоего члена. И устраняюсь. Ты вдыхаешь и задерживаешь дыхание, запирая мою руку. Но я высвобождаю её.
Я вновь распрямляюсь, и сильнее прежнего ощущаю свой собственный огонь. Но боюсь даже коснуться себя. Боюсь поправить больно упирающийся в брюки член. Ты не замечаешь этого и поднимаешься мне на встречу, безмолвно требуя поцелуя. Пока мы сливаемся в поцелуе, ты пытаешься своими руками вернуть мои к своей ширинке. Но я просто опрокидываю тебя навзничь. Злобный вздох выдаёт не твой гнев, как кажется тебе. Этот вздох выдаёт твоё неуёмное желание. Я встаю с тебя, но ты не спешишь подняться вслед. И я пользуюсь этим.
Я расстёгиваю твой ремень, локтём задевая твой член. Расстёгиваю пуговицу брюк, ширинку. Стаскиваю с тебя твои чёрные брюки. Мой взгляд тут же ложится на твои трусы. Они сильно топорщатся, от бушующей под ними плоти. На светлой ткани видно маленькое мокрое пятнышко. Я чувствую, как капля смазки выходит из моего члена, запертого в темницу ткани брюк. Я быстро отвожу взгляд, и сажусь на колени перед твоими ступнями. Я не торопясь стаскиваю с тебя чёрные носки. Облизываю, погружая в рот пальцы твоих ног. Ты изнемогающе стонешь, пока мои губы поднимаются по твоим ногам. Я целую их дюйм за дюймом, как до этого твои руки. Языком прокладываю блестящие дорожки. Но дойдя чуть выше колена, останавливаюсь и перехожу ко второй ноге. Ты недовольно стонешь.
Теперь, когда всё твоё тело исследовано моими руками, губами и языком. Когда оно блестит от моей слюны, у меня нет больше шанса отстранить столь неизбежное. Неизбежное и сладкое мгновение. Я кладу руки тебе на бока, чувствуя твоё дыхание и твои рёбра. Медленно одновременно спускаю ладони вниз. Пальцы подлезают под резинку трусов. И столь же медленно стягивают их вниз. Я стараюсь смотреть тебе в глаза.
Они полны страсти и желания. Невольно я замечаю темноту лобка. Трусы не хотят выпускать из своего плена твой член. Своей резинкой они прижимают его вниз, причиняя тебе боль. Но вот он, наконец, вырывается из их плена. На твоём лице я вижу облегчение.
Я склоняюсь над тобой, целую твои брови, лоб. Пальцами поправляю мягкие чёрные волосы. Касаюсь твоих губ. Когда ты размыкаешь поцелуй, я вижу мольбу в твоём взгляде. Впервые за всю твою жизнь ты о чём-то кого-то просишь. Пускай не словами, но хотя бы взглядом. Твоя гордость сломлена, и ты молишь меня. Молишь взглянуть вниз. Я распрямляюсь, но не спешу исполнить твои мольбы. Я ликую, видя эту мольбу. Испытываю странное наслаждение. Но, что-то щемит в самом сердце. Упрекает меня за такую жестокость. И я поддаюсь желанию. Желанию сексуальному и милосердному.
Я устремляю свой взгляд на твой пах. И впервые вижу это. Я заставляю свой взгляд задержаться где угодно, но не твоём вздыбленном члене. Чёрная дорожка волос, идущая от пупка, спускается к самому лобку. И там расцветает густыми зарослями таких же тёмных волос. Короткие, жёсткие на ощупь. Их много, но они смотрятся опрятно. И так влекут. Они влекут меня взглянуть ниже. И я опускаю взгляд.
Розовая кожа ствола, которая кажется сильно темнее твоей алебастровой белизны. Он гордо и мощно высится, чуть-чуть покачиваясь и подрагивая. Самую малость загнут вверх и вправо. Идеальной толщины. Синяя пульсирующая вена, как река, несёт кровь к головке. Пурпурная, влажная от смазки. Она кардинально выделяется на фоне твоей белой кожи. Острая, полностью открытая, с явной короной. Капелька смазки толчком выходит из дырочки в её середине. Я поднимаю глаза к твоему лицу. На нём торжествующая улыбка. Ты вновь обманул меня. Заставил поверить, что молишь, но лишь играл со мной. Шулер снова сумел обмануть лучшего игрока на Земле. А лучший ли тогда этот игрок? Моё самолюбие ущемлено. И как всегда, это лишь служит мне уроком. Я возвращаю взгляд к твоему прекрасному члену. От взгляда на него, я чувствую, как сразу несколько капель смазки вырываются из меня. Я невероятно сильно хочу попробовать его на вкус, вдохнуть его аромат. Но не позволяю себе спешить, наказывая и тебя и себя.
Я опускаю взгляд к твоим яичкам. Они подтянулись вплотную к животу, от сильнейшего возбуждения. Чёрненькие короткие волоски торчат во все стороны. Я снова сажусь на колени у твоих ног. И возвращаюсь к тому месту, где прервал свой путь — чуть выше твоих колен. Поцелуями я иду вверх, щекой задевая твои яички. Страстные стоны заставляют меня поторопиться, но я сдерживаюсь. Я не знаю, лжёшь ли ты сейчас, но не поддамся. А до этого ты лгал, или просто так радовался, что я поддался твоим мольбам? Ты никогда мне не скажешь, ты слишком горд.
Языком я ласкаю внутреннюю сторону твоего бедра. Твоё дыхание стало чаще, стоны откровенней. Член подрагивает всё сильнее. Я облизываю твои яички, а потом по очереди их заглатываю. Ты сдерживаешь дыхание, чтобы не стонать в голос. Пока я обсасываю твои яички, мои руки ласкают твои бёдра. Волоски щекочут мне нёбо. Ты дрожишь крупной дрожью. Я чувствую, что ты уже почти на грани. Но и сам я весь дрожу, от неуёмного возбуждения.
Наконец, я позволяю себе склониться над твоим членом. Даже в нескольких дюймах от него, я всем лицом чувствую жар возбуждённой почти до предела плоти. Но я возбужу тебя ещё больше. Я вижу, как две капли смазки выходят из тебя одна за другой. Я медленно провожу языком вверх от основания члена к уздечке. Языком ловлю эти сладкие капли. И устраняюсь. Вздох боли и разочарования вырывается из твоей груди. Чтобы утешить его, я быстро склоняюсь и также быстро целую твою головку, получая губами третью каплю. Ты притягиваешь меня к себе. Целуешь, своими губами подхватывая эту капельку. Своим языком ты исследуешь мой рот, ища свой вкус. Я снова спускаюсь к твоему паху, давая тебе возможность насладиться этим слабо уловимым вкусом.
Я изучаю твой член своим языком. Смакую его солоноватый вкус. Наконец, делаю то, чего хотим мы оба. Я начинаю с поцелуя твоей головки. Языком проникаю в дырочку. Слегка тереблю её. И плавно впускаю твой член себе в рот. Я медленно опускаюсь, лаская его языком, давая ему входить всё глубже в мой рот. Когда я уже пропустил его в себя на две трети, ты резко, но мягко хватаешь меня за затылок и насаживаешь на себя. Ты начинаешь двигать бёдрами, упираясь в моё горло. Несмотря на ощутимый размер, мне легко принимать тебя. Потому что это ты. Носом я упираюсь в твой лобок. Твой запах чарует меня, как всегда. Но если обычно я чувствую лишь слабые отголоски его, то сейчас он доступен мне в полной мене. Я почти полностью выпускаю твою плоть из себя, сопротивляясь твоим рукам. Так я показываю тебе, кто тут главный. Когда в моём рту остаётся только твоя головка, ты отпускаешь меня, боясь, что я полностью выпущу тебя. Ты всегда был горд и силён, но уступал перед моей силой и мудростью, не свойственной моим годам.
Не выпуская тебя, я смотрю тебе в глаза. Ты молишь. И я готов клясться, что на самом деле молишь. Молишь доставить тебе наслаждение. Молишь не прерывать этого блаженства. Моя правая рука спускается к твоим яичкам. Она начинает легко мять их, ласкать, слегка перекатывать. Твои глаза закатываются от восторга и наслаждения. Я начинаю медленно двигаться вверх и вниз по твоему стволу. Пока моя правая рука играет с твоими яичками, левая берёт член за основание, и начинает двигаться в такт движениям головы. Ты кладёшь мне руки на голову, но уже не пытаешься направлять меня. Ты копошишь мои густые волосы. Твои ловкие тонкие пальцы доставляют мне наслаждение, даже когда ты просто играешь моими волосами.
Я ускоряю движения. То глубоко впускаю тебя в своё горло, то почти полностью выпускаю. Твоя смазка капает всё чаще. Ты начинаешь аккуратно подмахивать мне бёдрами, боясь, что я восприму это знаком агрессии, и прекращу. Твоё тело бьёт сильная крупная дрожь. Я чувствую, что ты на пике. И резко сжимаю твои яички и основание члена. Ты издаёшь крик боли и отчаяния. Ты полностью понимаешь, что я не дам тебе кончить. По крайней мере, прямо сейчас. Я обласкиваю твои яички языком, как бы извиняясь за причинённую боль. Снова погружаю твой член себе в рот. И сосу, пока не чувствую второй пик. В этот раз я уже чуть-чуть сжимаю твой ствол. И устраняюсь.
Ты снова разочарован. Всё идёт не так, как бы ты хотел. Но сам этот факт уже приносит мне удовольствие. Хотя, мои яички уже ноют от боли. Мои трусы все вымокли от смазки, а пульсация в члене, кажется, затмевает бешеное биение сердца. Я пытаюсь поправить член, опустить его в штанину, не касаясь его руками. Но елозя, я слишком резко задеваю ногой раскалённую головку. Кажется, что ногу обжигает, при этом, я с трудом подавляю оргазм. Если бы мой разум так легко не мог перекинуться далеко отсюда, я бы не смог сдержаться. Но умение контролировать собственные мысли почти никогда меня не подводило. И часто спасало в этих мрачных стенах посреди Годриковой лощины. Я боюсь, что испытаю оргазм, даже не прикасаясь к члену. Но отгоняю эту мысль, зная, что она лишь приблизит этот момент.
Мы целуемся, страстно, жарко. Наши губы и языки ласкают лица друг друга. Наши руки сплетаются, бродят в волосах, ощупывают тела. Ты пытаешься залезть мне под свитер, но я вовсе встаю. Теперь я в ярде от тебя. На твоём лице детская обида и бешеная ярость одновременно. И страх. Сильнейший сковывающий страх. Но я быстро беру тебя за бёдра. Ты понимаешь, что я хочу сделать. И подчиняешься. Ты боишься меня, хотя всегда скрываешь это. Но в такой момент наслаждения ты не в силах скрыть что-либо.
Я переворачиваю тебя на живот. Руками на твоих бёдрах направляю тебя, указывая, что тебе нужно делать. И вот ты уже стоишь передо мной на коленях. Из-за того, что ты на кровати, а я на коленях на полу, моё лицо должно было оказаться ниже, чем нужно. Но мой рост мне помог. Я вижу твои прекрасные ягодицы. Алебастровые половинки, кажется, без единого волоска. Я ласкаю их руками, иногда стискивая и сжимая. Нежная кожа, под которой упругие мышцы. Я знаю, ты хочешь, чтобы я шлёпнул тебя. Но я не могу. Я позволяю себе лишь слегка ущипнуть тебя несколько раз. И тут же покрываю яркие красные следы поцелуями, зализываю языком. Я перевожу взгляд с одной ягодицы на вторую. Любуюсь ими. И чувствую сильное желание. Но ещё борюсь с ним.
И, переводя взгляд справа налево, я останавливаю его посередине. Розовое колечко ануса, ярким пятном выделялось бы на белой коже, если бы не чёрные жесткие волоски, обрамляющие его. Я целую тебя вокруг этого колечка. Потом провожу языком по нему самому. Целую в самый центр. И, не прерывая поцелуя, начинаю теребить его языком. Ты сладостно стонешь. Мой язык медленно, но уверенно пробивается всё глубже и глубже. Твои стоны становятся всё громче и громче. Я ввожу язык полностью, и начинаю ласкать им тебя изнутри. Мой член пульсирует, гудит, подрагивает в своей тканевой клети. Я невероятно сильно хочу тебя. Хочу взять тебя прямо сейчас. Быстро, резко, грубо. Но не могу такого себе разрешить. И я опять уношу свой разум. Мои мысли скитаются где-то в дали меньше секунды, но этого хватает мне, чтобы немного успокоиться.
Ты стонешь с каждым выдохом. Так сладко, так призывно. И я стремлюсь своими губами к твоим. Стремлюсь передать тебе твой сладкий вкус. Я сразу же понял, что ожидая именно этой встречи со мной, ты подготовился, как мог. И как бы глубоко не проникал я в твою плоть, как бы глубоко не впускал тебя в себя, я не почувствую и тени грязи. Твоя чистоплотность всегда поражала меня. Как и твоя ненависть к «грязнокровкам». Я перегибаюсь через твою спину. Моя ширинка упирается в тебя. Мой стоящий член упирается прямо в твой сфинктер. И войти ему не дают лишь два плотных слоя ткани. Мне кажется, что ещё секунда, и я услышу треск ткани, разрываемой под натиском моего возбуждения. Твои глаза закрыты. Своими губами ты ищешь мои, и я даю их тебе. Во время поцелуя, я снова переворачиваю тебя на спину.
Мы лежим друг на друге. Мой член упирается в твою ногу. И ты начинаешь двигать ею, чувствуя это. Я быстро устраняюсь. Ты пытаешься издать вздох разочарования, но его заглушает стон блаженства. Я погружаю твою горячую плоть в свой рот. Ты блаженно стонешь, и я сам поражаюсь своему умению. Как и у тебя, у меня это первый раз. Хотя, у нас у обоих уже были девушки. Но ты сам признался, потупив глаза, что у тебя никогда ничего не было с другим парнем, когда я заговорил на эту тему. Наша с тобой дружба поражает. Мы лучшие друзья, и заклятые соперники. Мы вечно пытаемся превзойти друг друга, но всегда помогаем друг другу. Сходимся в целях, но разнимся в путях к ним. И впервые за многие сотни лет лучший чародей за историю Гриффиндора и лучший маг Дурмстранга находятся в одной комнате, не пытаясь убить друг друга. О нашей связи, будь это единственный раз, или пускай это повторится сотни, тысячи раз, мы не расскажем никому.
Я почти довожу тебя до оргазма. Уже в третий раз. И в третий раз не даю тебе возможности получить разрядку. Я спускаюсь к твоим ногам, и снова беру тебя за бёдра. Ты также молча понимаешь, что я хочу, чтобы ты снова принял ту же позу. Я не знаю, что будет с моей сестрой. Сумеем ли мы найти Дары Смерти. Как повернётся наша жизнь? Куда разведут нас жизненные пути? Действительно ли это наш единственный раз? Мы начали... нет, я начал это не сговариваясь. Да, мы говорили о подобном. О том, что у маглов за подобное сажают за решётку, и даже вешают. Но с самого начала я увидел, что ты хочешь того же. Ты снова открыт передо мной. И мне снова приходится подавлять свои желания. Я ласкаю тебя языком. Снова перегибаюсь через тебя, чтобы ты облизал мои пальцы. С самого начала мы не сказали друг другу ни слова. Ты обсасываешь мои пальцы, увлажняя их своей слюной. Но я не спешу возвращаться. Я целую твою спину. Сильную, крепкую, гибкую. Спускаюсь поцелуями по позвоночнику до самого копчика. И замечаю, что мои пальцы уже высохли. Я сам облизываю их. Облизываю колечко твоего сфинктера, слегка входя внутрь языком, и раздвигая его. Твой сфинктер напряжён, и я боюсь, что причиню тебе боль. Я аккуратно со страхом начинаю вводить в тебя свой указательный палец.
Я, на удивление легко, вхожу. Видимо, ты уже достаточно возбудился для этого. Стон наслаждения подтверждает мои догадки. С такой же аккуратностью я ввожу второй палец. Ты тяжело вздыхаешь от боли. Я останавливаюсь. Когда я чувствую, что ты расслабился, я ввожу палец почти до конца. Третий палец входит с огромным трудом. Ты стонешь, скрывая боль. Внутри тебя горячо и узко. Я с горечью понимаю, что сам сейчас не смогу войти в тебя. И мне придётся довольствоваться лишь пальцами внутри твоей манящей сладкой плоти. Но у меня остаётся надежда, что пальцы смогут подготовить тебя к моему члену. И мы, наконец, сможем полностью слиться воедино.
Чтобы тебе было приятно, я языком начинаю ласкать твои яички. Мои пальцы медленно скользят в тебе. Ты стонешь. Я не могу понять: от боли, или от удовольствия. Я изгибаю пальцы вниз, и чувствую под ними жёсткую мышцу простаты. Теперь, кроме движений, я ещё и глажу её. Твой член начинает пульсировать сильнее прежнего. За несколько минут, он начинает так дрожать, что я вижу, что ты скоро кончишь. Ты подмахиваешь мне бёдрами, насаживаясь на мои пальцы. Но мне придётся помочь тебе достичь истинного наслаждения. Твоя плоть становится более податливой, но я понимаю, что ты не сдержишься, если сейчас я войду в тебя. А я, прежде всего, хочу доставить удовольствие тебе.
Левой рукой я берусь за твой член, и начинаю двигать ею вверх-вниз. Всего несколько движений, и первая струя твоей горячей спермы бьёт в простыни. Не вынимая из тебя пальцев, я подставляю левую руку под следующую струю. Ты тянешься к своему члену, но я начинаю сильнее стимулировать твою простату, а языком ласкаю твою уздечку. Вторая струя, горячая и сильная бьёт в мою подставленную ладонь. За ней третья. Теперь сперма уже просто вытекает из члена ручейком, а не брызгает струями. Вынув из тебя пальцы, я переворачиваю тебя на спину. Языком и губами я собираю всё до единой капельки с твоего члена. Я чувствую твой вкус, но мне этого мало. Я поднимаю к лицу руку, полную твоего семени, и начинаю слизывать его. Ты смотришь на меня, полными блаженства глазами. Пелена оргазма не даёт тебе видеть всё в полной мере. Пряная, солёно-сладкая, с лёгкой горчинкой. Твоя сперма пьянит меня. В твоём взгляде читается какая-то просьба. Я сливаю остатки твоего семени с руки себе в рот. И накрываю твои губы поцелуем, передавая тебе твою же сперму. Выпив всё, ты облизываешь мою руку.
Я ложусь рядом с тобой, давая тебе побыть в блаженной неге. Ты, как будто впервые, замечаешь, насколько возбуждён я. Но ты не привык ждать. Не привык тянуть. Не привык делать что-то не спеша. А я почему-то забыл о твоём пылком, огненном, опасном характере.
Из под подушки ты выхватываешь палочку. Я не успеваю отреагировать. И вот я лежу скованный по рукам и ногам. Мои конечности как будто связанны невидимой верёвкой. Ты сводишь мои руки над головой, а ноги разводишь в стороны. Без единого слова ты заставляешь мою одежду слететь с меня и разметаться по комнате. Невербальные заклинания мы оба освоили раньше всех своих сокурсников. Ты смотришь на меня с огромным интересом. Изучаешь моё тело, сравниваешь со своим. Но ты не можешь ждать, видя насколько сильно я возбуждён. Ты склоняешься над моим членом, вдыхая мой запах.
— Альбус, — впервые за всё это время говоришь ты, — тебе будет хорошо. Очень хорошо. Верь мне, Альбус.
И я верю. Я всегда тебе верю. Ты поднимаешь палочку над головой. Твоя рука дрожит. Из палочки сыплются искры, потухающие, не успев долететь до меня. Ты боишься произнести заклятье, которое собирался. Ты сам не можешь поверить себе. Но я тебе верю. И я должен сказать тебе об этом вслух.
— Я верю, Геллерт.
— Круцио!
Меня поражает немыслимая боль. Всё моё тело горит огнём. Но сквозь пелену боли я чувствую, что ты взял мой член в свой рот. И начал со страхом ласкать его. Ты боишься, что я не пойму того, что ты хочешь. Боишься, что решу, что ты хочешь мучить меня. Но я понимаю. Удовольствие превзошло боль. Мои крики боли быстро сменились стонами наслаждения. Ты оказался очень ловок. Твои пальцы скользят внутрь меня. Я не могу понять сколько их уже во мне. Ты доставляешь мне немыслимое блаженство
— Круцио! — ещё раз слышу я сквозь пелену боли. Или наслаждения. Я перестал понимать разницу. Ты вознёс меня на немыслимые вершины блаженства.
— Круцио! — не прошло и нескольких минут... или прошли годы, после того как ты крикнул в третий раз, и я уже на пике. Я на вершине блаженства. Я бурно кончаю. Испытываю такое блаженство, которого не чувствовал никогда в жизни. Моя сперма заполняет твой рот, твоё горло. Капает у тебя из уголка губ. Но я всего этого не вижу за пеленой экстаза.
Я в блаженстве лежу рядом с тобой, всё также связанный магическими оковами. Ты целуешь меня. Водишь руками по моему телу. А я не могу тебе ответить. И тут я вспоминаю о том, что ты сказал мне когда-то.
— Альбус, ты сам, как огонь. Огонь, который горит, но не обжигает. Ты как феникс.
И я чувствую внутри себя огонь. Жар. Согревающий, но не обжигающий. Сам не понимая как, я разрываю путы. Моя палочка лежит во внутреннем кармане моей мантии. А мантия на вешалке в двадцати ярдах от кровати. Но нет. Она в моих руках. Ты спрыгиваешь с кровати. В предвкушении и возбуждении. И в страхе. Ты первым пускаешь заклятие. Красный луч сталкивается с красно-золотым, выпущенным мной. Заклятье, изобретённое мной самим. Ты смеешься. Лучи бьются друг в друга. Отскакивают. Рикошетом метаются по комнате. Отражаются от барьеров и щитов. Поглощаются одно другим. Мы с тобой абсолютно голые ведём бой. В шутку или всерьёз?
Всегда, когда мы ведём дуэль, я не могу понять: настоящая она, или учебная. Ты возбуждён боем. Но не только боем. Твой член снова встал. Страх и азарт всегда заводили тебя. В меня начинают лететь зелёные лучи. Ты всегда забываешься во время боя. Но обычно ты можешь себя контролировать.
— Авада Кедавра! — слышу я без конца.
Я парирую, отбиваю, уклоняюсь. Я вижу, как с твоего члена начинает капать смазка. Всё это заводит тебя безумно сильно. Сейчас ты сам безумен. Безумен и опасен. И вот один из зелёных лучей я неудачно отражаю. Почти весь луч уходит в стену, но маленький, отщеплённый от него лучик, бьёт мне в правую руку. Я не чувствую руки. Палочка падет на землю. Ты смеёшься. Сейчас твоё возбуждение нельзя было бы скрыть никакой одеждой. Ты торжествуешь, предчувствуя победу.
Ты снова сковываешь меня, ставишь на колени. Подходишь вплотную. Твой член почти касается моих губ. Заносишь палочку над моей головой. Я знаю, что рука не мертва, а лишь парализована. Иначе, я бы почувствовал ужасающую боль.
Но поймёшь ли ты, что это не настоящий бой? Успеешь осознать, где ты и кто перед тобой? Или ты и сейчас всё понимаешь? Какое заклятье ты произнесёшь? Подшутишь, парализуешь? Или убьешь, выкрикнув «Авада Кедавра»? Я не знаю. Но я и не боюсь. Ты боишься меня. А я тебя никогда не боялся. Потому что это ты.
Я разрываю путы. Во второй раз это было даже проще, чем в первый. Поднимаюсь.
— Авада Ке...
Но я прерываю тебя, просто поднимая левую руку. Теперь скован ты. Твоя палочка падает на пол рядом с моей. Ты смеёшься, но тебе и страшно. Ты впервые видишь, как кто-то колдует без палочки. Я тоже.
Ты пытаешься сделать то же самое, но у тебя не получается. Но, не смотря на верное поражение, твоё возбуждение только усиливается. Твой член пульсирует, в глазах горит огонь, тело бьёт дрожь. Я делаю жест, как будто палочка по-прежнему в моих руках. И с моих пальцев срывается луч заклятья.
Теперь передо мной уже не ты. Передо мной мягкое кресло. Я сажусь в тебя и поднимаю наши палочки.
— Прости, Геллерт, я ещё не отдохнул. Мне нужно время.
Я вызываю из мантии трубку и закуриваю её. Ещё минут десять, и я буду готов ко второму раунду.
И в этот раз я войду в тебя.