Я долго сомневался, стоит ли рассказывать о том, как я впервые был близок с девушкой. И, наконец, решился.
В детстве я был скромным, робким мальчиком. В то время, как мои сверстники имели уже сексуальный опыт, я ещё не целовался ни с одной девушкой. В армию меня не взяли по состоянию здоровья, и это обстоятельство ещё больше усилило мой комплекс неполноценности.
В 19 лет я окончил шофёрские курсы и через год уехал из деревни, в которой работы не было, в райцентр. Здесь мне удалось устроиться водителем к одному бизнесмену. В будни я работал иногда до 9 - 10 часов вечера, зато выходные у меня были свободные. Платил бизнесмен мне очень мало, хотя я старался работать добросовестно, и ни разу за всё время моей работы не подвёл хозяина. Другой работы я не мог найти.
Я снимал дом у пожилой женщины, Марии Фёдоровны, которая жила в квартире; дом она сдавала внаём. В моих отношениях с прекрасным полом ничего не изменилось: я по-прежнему боялся подойти к девушкам, считая их неземными, возвышенными созданиями. В общении с ними я ужасно робел и не мог вымолвить ни одного связного слова, не говоря уже о том, чтобы отважиться на поцелуй. Глубоко разочарованные, девушки прекращали знакомство со мной.
Так прошло 8 лет. Девушки у меня по-прежнему не было, и я ужасно страдал от невозможности реализовать свою сексуальную энергию. Долгими вечерами, лёжа в постели, я представлял себе прекрасные ножки своей божественной Госпожи, чудесный, заросший кудряшками волос, треугольник между ними... Дорого бы я отдал за то, чтобы прикоснуться к ним своими жаждущими губами!..
Как-то вечером, вернувшись с работы, я увидел в доме девчушку лет, наверное, 20 – стройную, голенастую, с зелёными глазами. Как оказалось, Надя являлась внучкой Марии Фёдоровны. Недавно у неё умерла мама (как выяснилось позже – от пьянки); отец умер ещё лет 10 назад.
Марии Фёдоровне пришлось взять внучку на своё довольствие, поскольку Надя нигде не работала, но той хотелось быть самостоятельной, и она стала ночевать в пустующем доме своей бабушки; питалась Надя, тем не менее, у Марии Фёдоровны. Тем более, кстати пришлась моя ежемесячная выплата за снимаемое жильё. Девушка мне не мешала, и я обращал на неё мало внимания.
Как-то в пятницу вечером, после окончания трудовой недели, я вернулся домой. Согрел супа, поел. Денег, как я уже писал, у меня было очень мало, приходилось экономить на всём. Надя в это время находилась в соседней комнате.Неожиданно она вошла на кухню и села на табурет.
- Скучаешь? – впервые за всё время заговорила она со мной. Я неопределённо пожал плечами.
- Вижу, у тебя нет девушки, - продолжала Надя. – Хочешь, я буду твоей девушкой? И тебе хорошо, и мне выгодно – твои деньги не будут уходить на сторону, останутся в нашем кругу – у тебя и у меня. Ну, чё молчишь? – рассердилась она. – Давай, сходим в магазин, купим чё-нить выпить и пожрать, оттянемся!
- Видишь ли, - ответил я, - должен тебе честно признаться: у меня не совсем обычные пристрастия, любая девушка мне не подойдёт.
- А какая тебе подойдёт? – полюбопытствовала Надя.
- Только та, которая примет мои пристрастия.
- Да мне пох… твои пристрастия! – вспыхнула Надя. – Мне выпить хочется, понимаешь? Такая тоска, делать абсолютно нех…, а тут ты со своими пристрастиями! Ладно, приму я, приму все твои пристрастия, только пойдём быстрее в магазин!
- Знаешь, Надя, - возразил я, - я мало зарабатываю. Сколько смогу, я сегодня потрачу, а больше у меня ничего нет – только на хлеб и сигареты останется.
- Это всё х…я! – убеждённо воскликнула девушка. – Главное, сегодня оттянемся, и больше я к тебе не подойду. Понимаю, что это такое, когда денег – только на хлеб. Ну, пошли!
- Водки две бутылки, - подсказывала мне Надя в магазине, - сигареты «Пётр» три пачки, пельменей килограмм, консервы, сыр и колбаса!.. Макаронов и хлеба ещё возьми – жрать хочется, спасу нет! Наверное, волка бы съела!
Нагруженные продуктами, мы вошли в дом. Надя уселась за кухонный стол.
- Ну, давай, понужай, - нетерпеливо подбодрила она меня, - быстро открывай консервы, нарежь колбасы и хлеба! И давай, разливай водку!
Через пять минут на столе красовались открытая банка с рыбными консервами, нарезанная колбаса и хлеб; в стаканчике была налита водка.
- А себе? – недоуменно обратилась ко мне Надя. – Ты, что, не будешь пить?
- Пока воздержусь, - ответил я.
- Ну, как хочешь, - равнодушно молвила девушка и одним махом опрокинула стаканчик себе в рот, после чего жадно принялась за еду. Я же поставил на конфорку газовой плиты воду для пельменей и начал нарезать сыр. Закончив с этим, я подошёл к Наде и опустился перед ней на колени, с жадным любопытством рассматривая её привлекательные ножки.
- Как мне хочется расцеловать твои сладкие ножки! – не удержавшись, воскликнул я.
- Ну, так целуй! – удивилась девушка и поднесла к моему лицу свою изящную ножку с крохотными пальчиками. – Это, значит, и есть твои пристрастия?
- Нет, не могу! – замотал я головой. – Не имею права. Видите ли, я пока недостоин Вас! Вот если Вы согласитесь выпороть меня, тогда Вы возвысите меня до уровня Ваших божественных ножек, и я буду достоин этой чести.
- Ничё не поняла! – удивленно ответила мне Надя. – Ты просишь выпороть тебя, что ли? И чё это ты со мной вдруг на «Вы» заговорил?
- С этого момента Вы – моя Госпожа, – пояснил я. – И я могу обращаться к Вам только на «Вы». Давайте, пройдёте в комнату, там у меня плеть – сам сплёл. И Вы выпорете меня, хорошо?
Мы прошли в комнату, и я вытащил из-под матраца шестижильную плеть, которую я изготовил из жёсткого винилового шнура. Пробовал было пороть сам себя, но это было не интересно – было бы гораздо лучше, если бы меня наказала девушка.
Я подал Наде плеть, быстро разделся и встал перед девушкой на колени.
- Стегайте меня! – попросил я. – Не бойтесь! По заднице, по спине! Ну же, не медлите!
Надя с сомнением чуть хлестнула меня плетью.
- Очень слабо! – упрекнул я девушку. – Стегайте так, как будто Вы выбиваете ковёр! Смелее!
Следующий удар оказался заметно чувствительнее, и я получил несказанное удовольствие. Осмелев, Надя начала наносить мне довольно ощутимые удары по ягодицам и по спине. После 15 ударов я почувствовал, что вполне удовлетворён поркой и попросил девушку остановиться.
Надя опустила плеть, я же склонился перед девушкой в глубоком поклоне. Моя грудь была прижата к полу, зад выпячен назад, ноги в коленях широко разведены. Мне казалось, что такая поза символизирует наибольшее подчинение и пресмыкаться перед девушкой более этого уже невозможно.
- Благодарю Вас, Госпожа, за порку! – воодушевлённо проговорил я. - Садитесь на меня! – попросил я и встал на четвереньки. Девушка охотно оседлала мою спину, и мы направились на кухню. Мне было очень приятно ощущать своим телом вес её тела и спиной – тепло её мягкого зада.
На кухне Надя пересела на табурет, я налил ей водки и высыпал целый пакет пельменей в закипевшую воду, после чего вновь встал перед девушкой на колени.
- Надеюсь, - проговорил я робко, - теперь, после порки, я достоин целовать Ваши божественные ножки?
Снизу вверх я взглянул на Надю; та величественно кивнул головой. Несмело я приподнял её ножку и с замиранием сердца уткнулся в неё губами, после чего начал осыпать поцелуями её божественную ступню… Это занятие пришлось вскоре оставить, поскольку пельмени закипели, и я убавил газ.
Теперь я начал лизать ступню девушки. Она оказалось потной, солёной и чрезвычайно приятной на вкус. Это, чрезвычайно увлекательное, занятие я продолжал и после того, как выловил пельмени из кастрюли и сложил их в большую чашку. Там была почти сотня пельменей, и все их я поставил перед Надей – ведь она очень хотела кушать!
Сам же я вернулся к своему волнующему занятию. Надя тем временем сама наполнила стаканчик водкой и выпила его в одиночку. Пока девушка справлялась с доброй сотней пельменей, я успел вылизать обе её ступни и уже вычищал языком между пальчиков её ног. Иногда девушке становилось щекотно, и она непроизвольно дёргала своей милой ножкой.
- Ну вот, - удовлетворённо произнесла она, - нажралась до отрыги! Ты знаешь, мне поссать захотелось. Подождёшь меня пять минут, я в уборную сбегаю?
- Зачем ждать? – возразил я. – Сейчас, я тазик принесу.
Сбегав в комнату, я принёс таз, в котором стирал бельё, и улёгся на спину на пол, положив голову в тазик.
- Вот, присаживайтесь и сикайте, пожалуйста! – предложил я.
- Ты, что, извращенец? – с улыбкой спросила меня девушка. – Ни разу ещё не встречалась с извращенцами!
- Ну, считайте, что я извращенец, - согласился я. – Присаживайтесь, смелее!
Ничему уже не удивляясь, Надя поднялась с места, спустила до пола трусики, перешагнула через них и, встав над моим лицом, присела.
Как я мечтал об этом счастливом моменте! Тело божественной девушки находилось всего в каких-то пяти сантиметрах от моего лица! И оно было так прекрасно – ничего более волнующего я в своей жизни не видел!
Я вовремя успел закрыть глаза – в моё лицо хлынул поток горячей, резко пахнущей влаги. Струя била мне в нос, в лоб, в глаза… Я лежал ни жив ни мёртв от счастья и мечтал лишь о том, чтобы это никогда не кончалось…
Но всему хорошему когда-то приходит конец; струя иссякла. Я открыл глаза: прямо перед моими глазами находился восхитительный розовый бутон моей Богини, на котором, как на лепестках розы после дождя, остались последние капельки чудесной влаги… И их можно было слизать языком…
Я старательно вылизывал все лепесточки, все складочки этого божественного бутона любви.., но Надя поднялась. Я с сожалением проводил её бутон глазами.
- Хватит лизаться! – строго произнесла она. – Ссаки мои куда денешь?
- Я выпью их, - отвечал я. – Пройдёмте со мной в комнату – Вы мне поможете.
На четвереньках я отправился в комнату, толкая тазик с оранжевой влагой перед собой.
- Берите плеть, - указал я, - и хлещите меня до тех пор, пока тазик не окажется пустым. Три-четыре!
Я низко склонился над тазиком и приник к жидкости губами. И тут же мои ягодицы ожёг сильный удар плети; от боли и неожиданности я дёрнулся. Тем не менее, переборов себя, я шумно хлебнул влагу. И ещё один удар! Тут уже я начал пить божественный Нектар девушки смелее – иначе, пока я буду прохлаждаться, она запорет меня до потери сознания!
Я не успевал за Надей: только я делал глоток после предыдущего удара, как получал следующий – не менее сильный и обжигающий!.. Одним словом, к тому времени, когда я смог опорожнить тазик, моё тело было основательно избито. Похоже, девушка нанесла мне около 50 сильнейших ударов. Вот это да! А ведь поначалу боялась и стегнуть меня!.. Что касается жидкости, она, как я и ожидал, оказалась солёной и терпкой на вкус. Но мне в этот момент божественный Нектар моей Нади казался самым изысканным напитком на свете!
- Ну и ну! – со смехом произнесла девушка, закончив порку. – Расскажу я об этом девкам – уссутся от смеха!
- Вам никому об этом не нужно рассказывать, - посоветовал я.
- Это ещё почему? – не поняла та.
- Потому что через месяц, с получки, мы опять сможем развеяться. Вам, что, нужны конкурентки?
- Точно! – улыбнулась Надя. – Как я сама не догадалась?! Чем теперь займёмся? – полюбопытствовала девушка, бросив на кровать плеть.
- Я мог бы вылизать Вашу писю, - предложил я несмело.
- Ты только что лизал! – резонно возразила мне девушка.
- А попу можно полизать?
- Давай! – охотно согласилась та и улеглась на мою кровать попой вверх – её трусики остались валяться на кухне.
Я с восторгом припал губами к божественной попе девушки, вдыхая в себя чудесной аромат её нежной, бархатистой кожи. Я то целовал нежную кожу, то с наслаждением лизал её, как мороженое, то зарывался в тёплую, мягкую плоть носом и лицом… Девушка нетерпеливо дёрнулась.
- Ну, хватит лизаться! Пойдём на кухню, я выпить захотела!
Я покорно встал на четвереньки, Надя уселась на меня верхом, и мы направились на кухню, где девушка пересела на табурет.
- Выпьешь со мной, что ли? – поинтересовалась она; я выразил согласие.
- А тебе куда налить? – строго спросила девушка. – После того, как ты пил мои ссаки, пить из стакана не имеешь права; ты теперь – чмошник. И есть будешь на полу, стоя на коленях. Ладно, так и быть, налью тебе в консервную банку. Теперь это – твоя постоянная посуда.
С этими словами она наполнила водкой банку, в которой ещё недавно находились консервы. Приняв от девушки банку, я с сомнением взглянул на её содержимое: водка была покрыта густым слоем растительного масла; кроме того, в ней плавали недоеденные девушкой остатки рыбных консервов.
- Чё смотришь? – возмутилась та. – Только что пил мои ссаки, а теперь модничает, смотрите-ка на него! Пей давай!
Признав правоту Нади, я поднёс водку ко рту. Пошла она плохо, но я, тем не менее, допил всё без остатка.
- Чё нужно сказать? – грозно обратилась к мне девушка.
- Спасибо Вам большое, Госпожа Надя, за Вашу доброту и заботу! – ответил я.
- То-то же! – смягчилась та. - На, лови! – и она швырнула на пол кусочек хлеба; я бросился его подбирать.
Девушке понравилась эта забава: она бросала на пол куски хлеба, я же бегал за ними по кухне. Нажевав колбасы, Надя выплюнула её на пол; я губами и языком собрал всё с пола.
- Слушай, чмошник, я чё-то спать захотела, - обратилась она ко мне. – Водки у нас ещё море, так что я чуть-чуть посплю, а потом мы продолжим веселье. Я буду спать, а ты охраняй меня! Вставай перед моей кроватью на колени и жди, когда я проснусь, понял, чмошник?
Пошатываясь, Надя прошла в свою комнату, упала на кровать и тут же уснула; я же вернулся на кухню. В мои глаза бросились трусики девушки, которые так и валялись на полу. Я бережно подобрал их и поднёс к своему лицу; в нос шибануло острым запахом аммиака. Трусики следовало бы постирать, но тогда я лишился бы такого громадного удовольствия!
Прибравшись на кухне, я закрыл дом изнутри, собрал кое-что из своего постельного белья и разложил его на полу у кровати Нади. Лёжа на полу, я с наслаждением вдыхал в себя сладкий аромат девичьих трусиков и с удовольствием перебирал в памяти подробности прошедшего вечера.
2.
Проснулся я от сонного голоса девушки:
- Эй, чмошник, вставай! Неси таз – я ссать хочу!
Я махнул головой, сбрасывая с себя остатки сна.
- Зачем таз? – задал я девушке вопрос. – Я и так выпью – из Вашего источника.
Через минуту я лежал между ног девушки и наслаждался её Нектаром, особенно терпким и пахучим после долгой ночи; видно, её моча вобрала в себя все накопившиеся за несколько часов отходы и шлаки организма.
Фонтанчик девушки не иссякал довольно долго, мне даже показалось, что я выпил литра три её горячего Нектара, хотя такого просто не может быть – там было не более литра пахучей влаги.
- Вези меня на кухню, - хмуро приказала Надя, - я с похмелья болею!
Налив себе водки в стаканчик, Надя немного налила в мою консервную банку; мы с ней выпили.
- Значит, в этом и заключаются твои пристрастия? – усмехнулась девушка. – Ну и ну! Расскажи кому – не поверят, что такое может быть взаправду! Короче, оставляю тебя у себя. Будешь служить мне – стирать бельё и всё такое. Одним словом, будешь моим шнырём. И ссать буду в тебя, само собой. А как насчёт насрать тебе в рот?
- Не пробовал ещё, - смутился я.
- Ничего страшного, - успокоила меня девушка, - сейчас попробуешь. Только закушу ещё немного, и тогда моя колбаса поспеет. Давай, готовь закуску! И макаронов свари.
- Слушаюсь, Госпожа! – отрапортовал я и приступил к выполнению задания.
После того, как Надя выпила ещё пару стопочек водки и досыта наелась макарон, её колбаса созрела, я улёгся на пол, и девушка пристроилась надо мной, уперев анус мне в рот.
Она тужилась и кряхтела, а колбаска всё никак не хотела появляться на свет.
- Ну, давай, массажируй меня, что ли! – приказала она. – Иначе я так и до вечера не разрожусь!
Наконец, я почувствовал, что во рту у меня появилась густая масса, запаха которой я не ощущал, и тут же проглотил её. Масса всё лезла и лезла, и я уже с трудом успевал её глотать.
Надя приподняла над полом зад.
- Давай, вылизывай хорошенько, чмошник! – приказала она.
Превозмогая отвращение, я губами снял с ануса девушки остатки кала и с трудом проглотил его, после чего принялся языком вылизывать анальное отверстие. При этом мне приходилось ежеминутно сглатывать густую, коричневую от кала, слюну.
- Ну вот, - удовлетворённо произнесла девушка, - теперь ты стал моим личным говноедом! Класс! Ни у кого из моих подруг нет такого! – с восхищением воскликнула она. – Только я сомневаюсь, что после этого ты имеешь право лизать мне пи…ду. Ладно, для начала выпорю тебя хорошенько, а там что-нибудь придумаем.
Я с трудом выдержал жестокую порку, после которой Надя приказала смочить водой губку и хорошенько намылить её. После этого мне пришлось долго жевать губку, так что мыльная пена лезла у меня изо рта.
- Ну, хватит, наверное, - с сомнением проговорила девушка. – Будем считать, что рот у тебя чистый. Сполосни водой, и пойдём, будешь мне п…ду лизать.
Вскоре я уже вылизывал девушку между ног. По её приказу, я старательно обрабатывал языком её клитор, Но Наде было этого недостаточно. По её указанию, я лёг на пол, девушка оседлала меня и принялась скакать на мне, прижимая клитор к моему рту. Вскоре в мой рыт хлынули соки, которые мне пришлось глотать. И не скажу, что они были приятны на вкус.
Надя сидела за столом и закусывала.
- Ну, надо же! – со смехом проговорила она, глядя на меня. – Пи…у мне лижет, ссаки мои пьёт и даже говно поедает! Всё три – в одном флаконе! Нет, никуда я тебя от себя не отпущу, будешь служить мне до конца своей жизни!
Так началось моё служение госпоже Наде. Не сказать, чтобы мне это не нравилось – я и сам хотел подчиняться привлекательной девушке. Иногда Надя приносила мне своё бельё, которое я стирал на руках. Раз в месяц мы устраивали попойки, которые мне очень нравились, так как в это время девушка становилась раскованной.
А потом Надя познакомилась с мужчиной, на 10 старше себя, и они уехали в другую местность. Я же от нечего делать приобрёл компьютер и с тоской и нетерпением ожидаю возвращения девушки. Всё равно, когда-нибудь она должна вернуться!